История Средней Азии. Ч. 4

Публикуется по изданию:

Рерих Ю.Н. История Средней Азии. В 3 т. Т. II. М.: Международный Центр Рерихов, 2007.

"История Средней Азии" — фундаментальный труд Юрия Николаевича Рериха по истории Центральной Азии, охватывающий период с глубокой древности до XIV столетия. Он содержит описание кочевой Азии как природного, исторического и культурного целого. Автор накапливал материал в течение четверти века, не только изучая научные источники, но и имея опыт практического исследования. Этот труд создавался Ю.Н. Рерихом во второй половине 1930-х годов на русском языке. К сожалению, он не увидел свет при жизни ученого.

Тибет

(VII–XIV вв.)

Сведения о тибетских племенах в китайских династических анналах появляются сравнительно рано, но отрывочный характер этих сведений и отсутствие тибетских источников не позволяют установить последовательность событий, разыгравшихся на высоких нагорьях Тибета в эпоху, предшествовавшую VII в. н. э., когда тибетцы положили основание своей империи.

Мы неоднократно упоминали на страницах настоящего труда, что уже в ханьскую эпоху тангуто-тибетские племена¹, населявшие кукунорскую область и горные кочевья Наньшаня в северо-восточной части Тибетского нагорья, были хорошо известны китайцам под общим названием цянов или западных цянов (150 племен цянов Си-цян)². Эти цяны неоднократно совершали набеги на китайские пограничные линии в пределах Ганьсу, часто действуя в союзе с хуннами. Воспрепятствовать союзу между цянами и хуннами, а в танскую эпоху — между тибетцами и тюрками, было постоянной заботой китайского командования и китайской дипломатии в Западном крае³.

В танскую эпоху тибетские племена назывались китайцами туфань⁴, каковое название, согласно хронике «Синь Таншу», произошло от Ту-фа (*Thuk-p^wἀδ) — родовое имя, которым обозначались в VI в. жители западного Ганьсу, вероятно, тибетского происхождения.

Название Тибет в форме Tωp’ωt (*Tupūt) встречается в согдийских надписях⁵. В тюркских надписях Орхона страна и народ именуются Tönÿm ~ Tönöm ~ Tÿnÿm⁶, откуда наше название страны — Тибет.

Сами тибетцы называют свою страну Бод (Bod, на совр. среднетиб. наречии произносится: no᷀), а народ — бод-па (произносится: no᷀-na)⁷. Название это употребляется главным образом для обозначения областей Центрального Тибета — У (dbus, произносится: ÿ̅) и Цанг (gTsang). Другие области Тибетского нагорья имеют свои особые названия: Восточный Тибет — Кам (khams — «пограничье»), северо-восток страны — Амдо (A-mdo), запад — Тё (sTod)⁸ или, с XI в., — Нгари (mNga'-ris). В древности, согласно «Синей книге», или «Дэбтэр-онбо» (Deb-ther sngon-po, л. 18б), страна именовалась Пугьял (Bu-rgyal) и только впоследствии стала называться Бод⁹. В тибетской исторической литературе Тибет постоянно называется «Страной снегов» (gangs-čап-уul или kha-ba-čan-yul), а также «Страной краснолицых» (gdong-dmar-gyi-yul). В тексте договора, заключенного в 822 г. между танским императором Му-цзуном и тибетским царем Ральпачаном, страна именуется Bodzhen-po, или «Великий Тибет».

Древнеиндийское название страны — bhoṭa (совр. хинди: bhōṭ) представляет собой санскритизацию туземного названия — Бод. Форма bhoṭa ~ bhoṭṭa впервые встречается в надписи Шивадевы, датированной годом самвата 119¹⁰. К индийской форме bhoṭa восходит и βαῦται Птолемея.

Тибетское государство в XI-XII вв.

В научной литературе неоднократно делались попытки объяснить название Тибет¹¹. Рокхил¹² пытался объяснить название страны через stod-bod, или «Верхний (нагорный) Тибет», но такая форма нигде не встречается в тибетской литературе, и во всяком случае правильнее было бы сказать Bod-stod — форма, встречаемая в словарях¹³. Вероятнее всего, название «Тибет» представляет собой сочетание двух названий областей: западной, или Тё (sTod), и центральной, или Пё (Bod), откуда возможно, что к тюркам название Töböd занесено согдийцами. (Подобные сочетания названий областей хорошо известны в тибетской литературе, как, например, Докам (mDo-knams), или Амдо и Кам, У-Цанг (dBus-gTsang)¹⁴, т. е. Центральный Тибет, или Пё.) Один из древнейших караванных путей в Центральный Тибет шел через Западный Тибет, и области Тё и Бод были хорошо известны купцам, торговавшим в Кашмире и в западной части Таримского бассейна. Название Тöбöт, вероятно, возникло среди западных соседей Тибета — согдийцев¹⁵, тюрков¹⁶ и кашмирцев, откуда в формах Tobbat ~ Tibbat ~ Tubbit ~ Tabbut ~ Tubbut перешло в мусульманскую географическую литературу (арабский купец Сулейман, 851 г.; Ибн Хордадбех, IX в.; ал-Истахри, X в.; Мас'уди, X в.; анонимный автор «Худȳд ал-'āлам», X в.; Идриси, XII в.; Якут¹⁷, XIII в. и др.)¹⁸.

В Европе впервые страна Tubbot упоминается в XII в. Вениамином из Туделы¹⁹. Затем в следующем столетии (1247 г.) о Тибете говорит Плано Карпини.

Древнейшая история Тибета нам совершенно неизвестна²⁰. Согласно тибетским хроникам, первые цари Тибета произошли от знаменитого в буддизме рода Личчави²¹. Мы не намерены излагать здесь легендарную историю первого тибетского царя Ньяти Цэнпо (gÑa' -khri-btsan-po) и его преемников²², процарствовавших до VI–VII вв. н. э., когда Тибет вошел в сношения со своими более культурными соседями, и положивших основание Тибетской империи, судьбы которой мы можем проследить с помощью тибетских и главным образом китайских письменных источников. Китайские анналы («Таншу», содержат историю Тибета между 634–879 г.) говорят, что начало Тибетской империи следует отнести к периоду кайхуан (581–601). Страна разделялась на двенадцать феодальных владений (rgyal-phran), в некоторых источниках — на тринадцать²³.

Около 607 г. произошло объединение тибетских племен царем Намри Сонгцэном (gNam-ri-srong-btsan, также slon-btsan и gNam-ri slon-btsan)²⁴. Об этом царствовании мы знаем чрезвычайно мало. Большинство тибетских племен, вероятно, еще не оторвалось от кочевого быта, и племенная родовая организация еще была сильна. Царь Намри Сонгцэн был сыном Такпу Ньязига (sTag-bu sña-gzigs, или sTag-bu gñan-gzigs в Хронике Пятого Далай-ламы) и правил в замке (mkhar) Чьингвэ такцэ (Phying-ba-stag-rtse) в долине р. Ярлунг (Jar-klungs, Yar-lung) в Южном Тибете. Завоевав замок (pho-brang) Пурпэй юна (sPur-pa'i yu-sna) во владении Пэн-юль ('Phan-yul), где правил царь Шингво Джэ (Żing-bo-rje), и область Цанг в Центральном Тибете, этот феодальный владетель положил основание объединению тибетских феодальных владений²⁵. Им также было подавлено восстание в области Дагпо (Dwags-po), расположенной между областью У и областью Конгпо (Kong-po) в Юго-Восточном Тибете. Согласно Ладакской хронике (л. 30), царь этот ходил походом против Индии, тюрков, или Gru-gru (вероятно, туюйхуни в Кукуноре) и области Ньязур (gÑa'-żur). Таким образом, ко времени восшествия на престол царя Сонгцэна Гампо в 629 г. царство, основанное Намри Сонгцэном, включало в себя почти весь Центральный и значительную часть Южного Тибета.

Китайские анналы сообщают кое-какие сведения об обычаях и верованиях древних тибетцев²⁶. В эпоху VII столетия тибетские племена не имели собственного письма. В случае войны воины собирались при помощи стрелы, которая посылалась с нарочным. Этот обычай сохранился и в современном Тибете, где приказ для сбора ополчения посылается прикрепленным к стреле (mda'-yig — «стрела-письмо»). Весть о приближении неприятеля передавалась при помощи сигнальных костров, зажигавшихся на сторожевых башнях. Тибетские войска жили на населении и не знали громоздких обозов. Войска устраивали большие облавы на зверя, которые служили тактическими учениями²⁷. Оружие тибетских воинов состояло из прямых мечей, пик и лука. На тело надевался панцирь, на голову — шлем с забралом с прорезями для глаз, служившим для защиты лица. Боевой конь также защищался панцирем. Тибетская конница спешивалась и вела пеший огневой бой (стрелы). Китайский историк говорит: «Несмотря на малочисленность, они (тибетцы) сражаются до смерти. Славными родами считаются те, которые насчитывают большее число убитых в бою». Тела убитых подбирали и не оставляли неприятелю, обычай этот еще существует среди кочевых тибетцев северо-востока — панагов (sBra-nag) и голоков (mGo-log).

Старейшины племен выбирались по мере надобности, в чем сказался исконный кочевой обычай, по которому военный вождь-хан избирался на время военного похода.

О древнетибетской религии мы еще мало знаем. О древнем анимизме и шаманизме можно судить по писаниям добуддийской религии Тибета (т. наз. бон),которая сохранилась во многих частях Тибетского нагорья, в особенности же среди кочевых племен севера и северо-востока, а также на крайнем западе страны, в Ладаке. В настоящее время существует два вида бона: дореформенный бон (gśen-bon) и реформированный бон (bsgyur-bon), который перенял от буддизма обрядность, монашеский образ жизни, символику и искусство. Для изучения древнетибетского шаманизма особый интерес представляет дореформенный бон, последователи которого не живут в монастырях, а странствуют и сохранили в своей среде многое от седой старины. Это так называемые бон-наг (Bon-nag), или «черные» колдуны, которые еще встречаются на северо-востоке Тибета. Древнетибетский шаманизм состоял из поклонения силам природы и небесным светилам. Существовал и культ божества Неба, Синего Неба (gNam-sngon-po), в чем нельзя не видеть влияния соседнего тюрко-монгольского шаманизма. К дореформенному бону принадлежат многочисленные мегалитические памятники, открытые на Тибетском нагорье экспедицией академика Н.К. Рериха²⁸.

Современный бытовой уклад тибетских кочевников, благодаря горному и малодоступному характеру страны, сохранил многие пережитки далекого прошлого. Мною уже указывалось в печати на значение изучения этого прошлого, предшествовавшего монашеской культуре Тибета. Страна изобилует археологическими памятниками, исследование которых может пролить неожиданный свет на все прошлое Средней Азии, с которой Тибет с его обитателями был всегда тесно связан²⁹.

Китайские анналы («Таншу») содержат краткое описание погребения тибетского царя, которое передает хорошо известную картину кочевого погребения. Умершему тибетскому царю (btsan-po) сопутствовали его сподвижники, которых «Таншу» называет «товарищами, побратимами» (вероятно, передает тибетское a-khu, которым назывались сподвижники царя Гесара и соратники тибетских царей). С царем погребались его одежда, драгоценности, оружие и боевой конь. Над могилой воздвигался курган (bang-so).

Сын и преемник Намри Сонгцэна, знаменитый основатель Тибетской империи и покровитель буддизма Сонгцэн Гампо (Srong-btsan-sgamро, также Khri-lde srong-btsan, mi'i-lha³⁰, кит. транскрипция: Лунцзань, ок. 569–650)³¹ вывел Тибет на историческую дорогу. Закончив начатое в царствование Намри Сонгцэна объединение тибетских племен и став во главе двенадцати племен³², Сонгцэн Гампо стремился упрочить свое положение и войти в сношения с соседними культурными государствами — Китаем и Индией. Столица Среднетибетского государства была перенесена из долины р. Ярлунг в Южном Тибете в долину р. Кьи-Чу (sKyid-čhu)³³, в урочище Раса (Ra-sa), которое после перенесения туда столицы стало называться Лхадэн (Lha-ldan)³⁴ или Лхаса (Lha-sa), что означает «место богов»³⁵. На горе Марпори (dMar-po-ri — «Красная гора») был построен замок, резиденция царя, который со временем превратился в Поталу — дворец Далай-лам Тибета.

Стремясь упрочить свою власть и создать тибетскую государственность, царь Сонгцэн Гампо около 632 г. послал своего советника Тхонми Самбхоту (Thon-mi Sambhota), сына Ану, в Индию, в Магадху, для изучения санскрита и буддийского учения. (Согласно некоторым авторам, Тхонми Самбхота был послан уже царем Намри Сонгцэном³⁶). Вместе с ним в Индию отправилось тринадцать человек, но Тхонми Самбхота был единственным, кому удалось вернуться в Страну Снегов, остальных погубили трудности пути и жаркий индийский климат. Прибыв в Кашмир, Тхонми Самбхота изучал санскрит у брахмана Липикара (Li-byin) и индусского ученого-пандита Девавитсимха (Lha-rig-pa-seng-ge).

По своем возвращении в Тибет (ок. 647 г.) Тхонми Самбхота создал тибетское письмо, взяв за образец письмо нагари (gzab-na-ga-ri) и вартула (санскр. varṭula или kuṭilā). У Бутона³⁷, а также у Пэма Карпо³⁸ говорится, что новый алфавит был создан на основании кашмирского письма (санскр. Śāra-dā). Следует отметить, что значительное число индийских рукописей, открытых индийским ученым Рахулой Санкритьяяной в монастырях Шалу и Сакья, написаны этим последним письмом³⁹. Согласно тибетским хроникам, тогда же был переведен на тибетский язык один из отделов Канджура (bKa'-'gyur) — Палчэн (phal-čhen, санскр. avataṃsaka)⁴⁰. Также были переведены буддийские сутры (mdo-sde) «Ратнамегха» (dKon-mčhog-sprin) и «Карандавьюха»⁴¹.

Вместе с Тхонми Самбхотой над переводами буддийских писаний трудились его ученик Дхармакоша, индийский брахман Шанкара, один китайский переводчик, называемый просто Махадэва-цэ хэшан (Mahādeva-tshe hwa-šang < кит. хэшан — «монах»), непальский пандит Шиламанджу и Дордже-пал из Лхалунга⁴². По возвращении Тхонми Самбхоты в Тибет был построен первый буддийский храм — Byin-gyi khod-mar-rdo'i gtsug-lag-khang⁴³.

B 634 г. Сонгцэн Гампо впервые послал посольство к императорскому двору в Китай. Тибетский царь просил руки китайской принцессы на том основании, что брачные союзы были заключены между китайским императорским домом и тюркскими и туюй-хуньскими ханами. Император Тай-цзун хотя и послал ответное посольство, но отклонил просьбу тибетского царя. После этой неудачной дипломатической попытки поднять престиж новосозданного Тибетского царства Сонгцэн Гампо двинул свои войска против туюйхуней (a-ża ~ a-za)⁴⁴,сидевших в области Кукунора. Тибетцы нанесли туюйхуням решительное поражение и захватили их многочисленные стада. Покончив с туюйхунями, Сонгцэн Гампо ходил походом против дансянов (тангутов) и других тангуто-тибетских племен (цян). Во главе большого войска тибетский царь подошел к границам Китая около Сунбаньтина. Появление крупных военных сил у рубежей империи заставило Тай-цзуна пересмотреть свое решение и согласиться на заключение брачного союза с тибетским царем.

Около 639 г. царь Сонгцэн Гампо, будучи семидесяти одного года от роду, женился на дочери непальского царя Амшувармана — принцессе Бхрикути, или Тицюнь (Khri-btsun) тибетских анналов⁴⁵, а в 641 г.⁴⁶ — на китайской принцессе Вэньчэн (Wun-śing kong jo)⁴⁷, которая много сделала для приобщения Тибета к буддийской культуре Китая эпохи Тан. Обе царицы были ревностными поклонницами буддийского учения. Благодаря их влиянию в Стране Снегов появился интерес к буддизму, который стал распространяться при дворе, но не затронул широкие массы населения. Впоследствии обе царицы были объявлены воплощениями Зеленой и Белой Тары.

Непальская царевна привезла с собою в Тибет чудодейственные изображения Акшобхьяваджры, Майтрейи и Белой Тары и, по преданию, в 653 г. (уже после смерти царя Сонгцэна Гампо) построила для привезенного ею изображения Будды знаменитый храм Тулнанг Цуглаканг ('Phrul-snang-gtsug-lag-knang), впоследствии названный Джокангом (jo-khang — «храм Владыки»), причем для постройки были приглашены непальские мастера.

Китайская царевна привезла с собою древнее изображение Будды, которое некогда было доставлено из Индии в Китай через Среднюю Азию, и для него возвела храм Рамочэ (Ra-mo-čhe) в Лхасе⁴⁸. [Позднее в целях сохранности статуи этих храмов поменяли местами.]

Сонгцэн Гампо заключил брачные союзы с соседними государствами. Кроме непальской царевны (Bal-bza') и китайской княжны (rGya-bza’), он женился на шангшунгской княжне (Žang-žung-bza'-li-thig-sman), на княжне из племени миньяк (Smad-mdo-khams-sgang-drug-ñag-mi-ñag-ru-yang-bza') и на тибетской принцессе Монгсе Тичам (Mong-bza'-khri-bčam), от которой имел сына Гунгри Гунгцэна (Gung-ri-gung-mtsan).

В царствование царя Сонгцэна Гампо тибетцы завоевали области Ца (rtsa) и Жинг (~ śing) на востоке страны, Шангшунг (žang-žung в Гугэ) на юго-западе Тибета⁴⁹, Лово (bo-bo или blо-bо к северу от Муктинатха) и Хор на севере. Непал также сделался вассалом тибетского царя. Империя получила твердое управление, были установлены законы и определены наказания. Вся территория Тибетской империи была разделена на четыре округа: 1) округ Цанг; 2) округ У; 3) округ правого крыла (Докам); 4) округ левого крыла (Тё). Деление это сохранилось и при царе Тисонг Дэцэне (755–780). В деле управления государством царю Сонгцэну Гампо много содействовал его главный советник Гар (mGar), названный «мудрым» (rig-pa-čan), который ездил с тибетским посольством в Непал за царевной Тицюнь, затем был послан послом в Китай после заключения брака тибетского царя с китайской принцессой⁵⁰, а после 660 г. состоял тибетским наместником на Кукуноре⁵¹.

После заключения брака Сонгцэна Гампо с китайской принцессой между Китаем и Тибетом установились добрососедские отношения. Принцесса Вэньчэн, сделавшись царицей Тибета, много способствовала проезду китайских посольств и паломников через Тибет в Индию⁵². История этих китайских посольств представляет интерес и служит хорошей иллюстрацией взаимоотношений стран в эту эпоху.

К 643–646 гг. относится первое китайское посольство Ван Сюаньцэ, который в сопровождении Ли Ибяо посетил двор канауджского царя Харша (606–647) и в 645 г. поставил китайскую надпись в буддийском храме Махабодхи⁵³. Второе посольство того же Ван Сюаньцэ сопровождалось не совсем обычными обстоятельствами. Посланный в 648 г. во второй раз в Канаудж императором Тай-цзуном посол не застал царя Харша в живых, а правивший в Канаудже узурпатор — царь области Тирабхукти (совр. Тирхут)⁵⁴ предпочел ограбить посольский караван. Ван Сюаньцэ обратился за содействием к царям Тибета и Непала, с помощью которых ему удалось взять узурпатора в плен и даже отвести его в Чанъань в Китай⁵⁵. Ван Сюаньцэ еще в третий раз посетил Индию в 657 г. и на обратном пути, в 661 г., снова прошел через Непал и Тибет.

К 651 г. относится путешествие через Тибет в Индию китайского монаха Сюань Чжао, которому также оказала содействие принцесса Вэньчэн.

Царь Сонгцэн Гампо умер в 650 г. Незадолго до смерти, в 649 г., он получил от китайского императора Гao-цзуна, преемника Тай-цзуна, титул фума дуюй («императорский зять и князь Кукунора»). Узнав о кончине тибетского царя, Гао-цзун объявил траур и отправил в Тибет посольство для присутствия на похоронах.

Сын Сонгцэна Гампо — Гунгсонг Гунгцэн (Gung-srong gun-btsan или Gung-ri-gung-btsan) умер еще при жизни Сонгцэна Гампо, и престол унаследовал внук Сонгцэна — Мангсонг Мангцэн (Mang-srong mang-btsan или Khri-mang-slon mang-rtsan⁵⁶, 650–676) в возрасте тринадцати лет⁵⁷. Во время его малолетства в течение пятнадцати лет царством правили принцесса Вэньчэн и заслуженный советник царя Сонгцэна Гампо — Гар.

В 663 г. советник Гар нанес решительное поражение туюйхуням, кочевавшим в районе Кукунора, и вынудил их покинуть свои кочевья. Туюйхуньский хан Нохэбо и его супруга, китайская принцесса, с остатками орды принуждены были бежать в пределы Китая и были поселены в районе Линчжоу. Эти туюйхуни (древнее произношение: *Ти’и-γип), основавшие в области Кукунор в IV столетии самостоятельное ханство, были хорошо известны тибетцам под именем другчун (drug-čun), которое следует поставить в связь с другим племенным названием, часто встречающимся в тибетской литературе — другу (dru-gu) или гругу (gru-gu)⁵⁸ — и представляющим собой тибетскую транскрипцию иностранного türk и, следовательно, обозначавшим тюркские народности, к которым принадлежали и кукунорские туюйхуни, потомки тюрков-сяньби⁵⁹. Тибетцы различали «великих dru-gu» от «малых dru-gu» (или drug-čun).

В связи с народами dru-gu тибетские источники постоянно упоминают имя царя Кесара — Гесара (Ge-sar), вождя среднеазиатских кочевых племен, с которыми тибетцам пришлось иметь дело в течение VI–IX вв. Имя царя Гесара прочно вошло в легенду Падмасамбхавы. В «Книге велений Падмасамбхавы» (Padma'i bka-thang-yig) царь Гесар неоднократно упоминается как вождь враждебных Тибету среднеазиатских племен. Во второй главе (kha) этой книги говорится о походе тибетских войск в страну Dru-gu, который окончился победой тибетцев и насильственным переселением части этих dru-gu в область Мон⁶⁰. В другом месте той же книги (V, л. 13а) говорится, что «царь Гесар был для Тибета подобно бешеному коню. С помощью волшебства Гесар был побежден. Тибетское войско в боевом порядке нанесло поражение Гесару». Ранее (V, л. 6б) царь Гесар упоминается среди четырех владык мира: на востоке под созвездием Плеяд (smin-drug) — владыка мудрости, император Китая; на юге под созвездием Gaṇḍūśa — владыка религий, царь индийский; на западе под Луною (zla bа) — царь богатств, персидский царь; на севере под созвездием Большой Медведицы (sme-bdun) — царь полчищ, Гесар. Страна Гесара упоминается вместе со странами: Гажа-юль (Ga-ža'i-yul: вероятно, опечатка вместо A-za'i-yul), Бруша-юль ('Bru-za'i-yul, Хунза-Нагар), Бхала-юль (Bha-la'i-yul, Балх-Бактрия), Шангшунги-юль (Žang-žung-gi-yul), Тагзигги-юль (sTag-gzig-gi-yul, Иран) и Тохарги-юль (Tho-gar-gyi-yul, Тохаристан или Тохарское царство Кучи в Восточном Туркестане)⁶¹. В другом месте Гесар назван царем страны Phrom-khrom, каковое название, возможно, следует поставить в связь с «пар-пурум» кошоцайдамской надписи⁶². Вышеприведенные цитаты подтверждают тибетское предание, согласно которому царь Гесар был вождем-ханом одного из среднеазиатских тюркских племен на северо-востоке Тибета в эпоху тибетского имперского периода (VI–IX вв.). Возможно, что приведенные отрывки являются поэтическим отражением борьбы Тибета с туюйхунями, завершившейся победой Тибета в 663 г. Тибетская эпика о Гесаре, царе Линга (gLing), представляет собой уже чисто тибетское произведение, но несомненно, что в основе его лежат эпические сказания среднеазиатских кочевых племен и что она является продуктом народного творчества многих народов и многих веков⁶³.

В 665 г. тибетские войска под начальством наместника Циньлина совершили поход на Хотан, но китайцам удалось отбить нападение⁶⁴.

В Хронике Пятого Далай-ламы (л. 30а) упоминается, что в царствование царя Мангсонг Мангцэна китайцы напали на Тибет, но тибетские войска под начальством советника Гара разбили китайцев. Хроника говорит, что советник Гар скончался во время похода. (Согласно «Дэбтэр-онбо»⁶⁵, он умер в 664 г., согласно Дуньхуанской хронике № 252⁶⁶ — в 667 г.) Место Гара занял его сын Циньлин (вероятно, Тидинг (Khri-'bring) тибетских анналов). Правой рукой Циньлина был его брат Цзаньпо, командовавший тибетскими войсками на северо-восточной границе⁶⁷.

В 670 г. тибетцы завоевывают Хотан, Кашгар и Кучу в Таримском бассейне⁶⁸. В 676 г. тибетцы совершают набег на Шаньчжоу и Кочжоу в районе Синина и в том же году, согласно «Таншу» (гл. 216 А, с. 3б), в союзе с западными тюрками атакуют наместничество Аньси на севере Таримского бассейна. В 678 г. тибетские войска занимают Яньци (Карашар).

После смерти Мангсонг Мангцэна в 676 г.⁶⁹ на тибетский престол вступил его сын Дусонг Мангподжэ ('Dus-srong-mang-po-rje), или Ти Дусонг (Khri-'dus-srong, кит. транскрипция: Цинусилун, 676–704)⁷⁰. В царствование этого царя в 680/81 г. скончалась принцесса Вэньчэн, которая провела в Тибете сорок лет и близко стояла к государственным делам⁷¹.

Во время правления Дусонга тибетские войска продолжали завоевание Таримского бассейна⁷². Кампании 676–678 гг. завершились победою тибетского оружия, но в 692 г. китайские войска под начальством генерала Ван Сяоцзэ, посланные энергичной вдовой императора Гао-цзуна — By Цэтянь ('U-dze-then в «Дэбтэр-онбо», л. 24б), наносят тибетцам решительное поражение и снова занимают Кучу, Кашгар, Яркенд и Хотан. После этой победы китайское императорское правительство восстановило «четыре гарнизона» в Западном крае: в Аньси (Куча), Юйтяне (Хотан), Сулэ (Кашгар) и Суйше (Токмак)⁷³. Однако эта победа китайских войск не означала отказа тибетцев от продолжения завоеваний в Таримском бассейне и прекращения сношений между Тибетом и владениями Западного края.

В 694 г. (также в 699 г.), согласно Дуньхуанской хронике № 252⁷⁴, ко двору тибетского царя прибыл тюркский владетель под именем хаган (< хакан) Тон Цавдо (kha-gan Tong yabγu). Так уже в 694 г. тибетцы в союзе с западными тюрками снова атакуют район Увэй.

В 695 г. Тидинг разбивает китайского полководца Хуань Жэньсу ('bап-žan-śo)⁷⁵.

В 696 г. тибетцы предложили Китаю разделить Таримский бассейн на сферы влияния. Согласно этому предложению, китайские войска должны были эвакуировать Таримский бассейн, тибетцам отходила вся обширная территория пяти племен тюрков-нушиби (Иссык-Куль и Талас), а Китаю — кочевья пяти племен тюрков-дулу (район Или). Предложение это не было принято Китаем⁷⁶·

Военные действия возобновляются, и тибетские войска появляются под стенами Лянчжоу. Тибетцы продолжают свои набеги на Западный край и на Ганьсу. В 700 г. тибетцы совершают большой набег на Лянчжоу и Чансунсянь, а в 702 г. тибетские войска под начальством царя Дусонга подходят к стенам Сичжоу, но отражаются китайцами.

Хроника № 252⁷⁷ говорит о тибетских походах на Цонгха (в северном Амдо), на Zong-chu и The'u-chu (Tao-čhou) в 701 г.

Продолжая военные действия, тибетцы стремились также укрепить свое положение в Таримском бассейне путем заключения брачных союзов. Так, в 697 г. тибетская царевна посылается в жены владетелю Каргалыка (Чугонпан). В царствование Дусонга значительное развитие получили торговые сношения с Китаем⁷⁸.

Царь Дусонг умер в 704 г.⁷⁹ во время похода в Непал и южные области (Мон). В следующем году ему наследовал его сын Тидэ Цугцэн (Khri-lde-gtsug-btsan), или Тидэ Цугтэн Меагцом (Khri-lde-gtsug-brtan Mes-ag-tshoms-rgyal-po⁸⁰, кит. транскрипция: Цили соцзань, 705–755)⁸¹, который короновался в 712 г.⁸² и во время малолетства которого правил 'Bon Da-rgyal btsan-zung и первый советник Khri-zigb. В царствование Тидэ Цугтэна большую роль играл род Чимпа (mChims, кит. транскрипция: Чэнь), к которому принадлежала его мать, а также главный советник Чимгьяль Шугтинг (mČhims rgyal-s̔ug-stings)⁸³. Род Чимпа происходил из окрестностей основанного позднее монастыря Самье (bSam-yas).

В 710 г. тибетский царь вступает в брак с китайской принцессой Цзиньчэн (Kim-s̔ing kong-jo), которая скончалась в Тибете в 740/41 г. (В 739 г., согласно Хронике № 252⁸⁴.)

В 711 г.⁸⁵ тибетцы ходили походом против Лянчжоу. К 712 г. положение в Таримском бассейне снова повернулось в пользу Тибета, и китайцам пришлось даже перенести административный центр западного наместничества в Бэйтин (Урумчи) из-за угрозы тибетских набегов.

В 714 г. тибетцы снова совершают большой набег на Ланьчжоу и Бэйчжоу, а в 717 г., действуя в союзе с тюрками-тюргешами, они вновь нападают на китайские пограничные линии в Ганьсу. В царствование Тидэ Цугтэна тибетцы значительно продвинулись на западе Тибетского нагорья в сторону верховий Амударьи, где вошли в соприкосновение с арабами, которые в то время завоевывали Мавераннахр-Трансоксиану. Китайские анналы часто говорят о наличии союзных договоров между тибетцами и арабами⁸⁶. Весьма вероятно, что тибетцы воспользовались наступлением арабов в западной части Средней Азии, чтобы самим продвинуться в Таримском бассейне и захватить в свои руки проходившие через него важные пути сообщения. Около 722 г. тибетцы нападают на владение Булу (нынешний Балтистан), владетель которого обратился за помощью к Китаю. Китайцы решили напасть на тибетцев с востока, и в 727 г. из Лянчжоу были двинуты войска, которые разбили тибетцев к западу от Кукунора⁸⁷. Но эта победа не остановила тибетского продвижения к Памиру на западе. К 730 г. тибетцы заняли Балтистан, Гилгит и Ясин, а в 737 г. они нанесли поражение Ишвараварману, владетелю Скардо. В военных действиях погиб и Виджаяварман, царь Хотанский.

Хроника № 252⁸⁸ упоминает поход против тюрков (dru-gu) под 736 г. и поход против области Бруша (Хунза-Нагар) в 737 г. В 740 г. владетель этой области женится на тибетской царевне Тимало (Khri-ma-lod)⁸⁹.

Под 745 г. в Хронике Or 8212 (187) Британского музея⁹⁰ упоминается о походе тибетцев в союзе с ажа (туюйхуни) против китайцев. Продвижение тибетских войск к Памиру и угроза китайскому влиянию в западной части Средней Азии, в случае если тибетцам удалось бы соединиться с арабами, вынудили Китай принять энергичные меры к восстановлению потерянного престижа. В 747 г. Китаю пришлось послать военную экспедицию знаменитого Гао Сяньчжи, о которой мы уже упоминали в одной из глав.

В царствование царя Тидэ Цугтэна в Тибет прибыли буддийские монахи из Хотана и монахи-хэшаны из Китая для проповеди буддийского учения. Несмотря на покровительство царя и его супруги-китаянки, проповедникам не удалось распространить монашество среди тибетцев, массы которых еще крепко держались старых шаманских верований⁹¹. События 739 г., разыгравшиеся в Средней Азии, отразились на благосостоянии буддийских общин, и в одном тексте, включенном в тибетский Танджур («Пророчество архата Сангавардхана»⁹²), говорится о бегстве хотанских монахов в Тибет⁹³. Вместе с ними бежали монахи, выходцы из Анцэ (Ань — Бухара, Согдиана), Gus-tig⁹⁴, Паркена (Par-mkhan, Фергана) и Шули (S̔u-lig, Сулэ, Кашгар). Беглецы были радушно приняты тибетским царем, и источники сообщают о построении многих монастырей⁹⁵. Сильная эпидемия оспы и смерть от нее царицы послужили поводом к изгнанию буддийских монахов-иностранцев из Тибета (740/41 г.). Монахи бежали в Гандхару в Северо-Западной Индии, откуда некоторые из них достигли Каушамби.

Несомненно, что в ранний период распространения буддизма в Тибете, в связи с тибетским завоеванием Таримского бассейна, в Страну Снегов оттуда пришли буддийские веяния и проповедники учения. Многие из деталей тибетской буддийской иконографии (например, воинственные хранители Учения, или дхармапала, и серия 16 или 18 архатов) представляют собой заимствования из среднеазиатского буддизма. В царствование Тидэ Цугтэна продолжалось и распространение индийского буддизма. Так, переводчик, или лоцзава (lo-t͜sa ba) Мулакоша из Ланки и Джнанакумара перевели на тибетский язык «Сто деяний», или «Кармашатаку» (санскр. Karmas̔ataka, тиб. Las-brgya-pa), и «Сутру Золотого Блеска» (санскр. Suvarṇaprabhäsottama, тиб. gs̔er-'od). Кроме буддийских писаний переведены были и научные трактаты по математике и медицине, с которой буддизм имел тесные связи.

Тидэ Цугтэн умер в 755 г.⁹⁶ и на тибетский престол вступил его сын Тисонг Дэцэн (Khri-srong-lde(lde'u)-btsan, кит. транскрипция: Цилицзань Цилису лунлецзань, 755–780), наиболее выдающийся из царей династии, при котором буддизм стал проникать в народные массы и постепенно сделался народной религией.

Царствование этого монарха ознаменовалось рядом блестящих побед тибетского оружия. Начиная с 760 г. тибетцы оккупировали почти весь Западный край к западу от Желтой реки, причем китайцам удалось удержаться лишь в Бэйтине (Урумчи) и Аньси (Куча), которые стали известны под именем «двух гарнизонов», или военных округов. В 762 г., согласно Хронике Or 8212 (187)⁹⁸, тибетцы посадили на престол танского князя с царским титулом (няньхю) — Дашэ. Его царствование продолжалось пятнадцать дней, после чего тибетцы покинули столицу, и на престол вернулся император Дай-цзун (762–779). Походы тибетцев на северо-восток в пределы Китайской империи достигли своего кульминационного пункта в 763 г., когда тибетская конница прошла набегом по Шэньси и даже захватила столицу империи — Чанъань. В период между 766 и 788 г. не проходило года без набегов тибетцев на китайские пограничные линии. Борьба с тибетцами потребовала напряжения всех сил танской империи, центры которой оказались под ударом лихих горцев. В военных действиях приняли участие ряд выдающихся китайских военачальников, и среди них один из лучших поэтов танской эпохи — поэт-солдат Чэн Цзыан (ок. 656–698). На крайнем западе Тибетского нагорья тибетцы завоевали Гилгит (‘Bru-žal). (Тибетская надпись была открыта А. Стейном на Даркотском перевале⁹⁹.) Тибетская власть распространилась на Северную Индию, имеются данные, что цари Пала в Бенгалии и Бихаре платили дань Тибету¹⁰⁰.

В царствование Тисонг Дэцэна буддизм окончательно утвердился в Стране Снегов¹⁰¹. Начали возникать монашеские общины и монастыри, находившиеся под покровительством царя. Однако дело распространения буддизма не начиналось гладко, первые шаги этой новой проповеди учения были сопряжены со значительными трудностями. Сопротивление древней шаманской веры, или бона, было еще не сломлено, и к ней принадлежали еще видные представители власти и феодальной знати в стране. Так, в начале царствования Тисонг Дэцэна большим влиянием пользовался советник Машанг (Ma-žang), приверженец старой веры. При нем буддийские монахи принуждены были покинуть страну и искать убежища в других странах. Построенные монастыри подверглись разрушению, и даже изображение лхасского Джово было отвезено из Лхасы в Кьиронг (sKyi-rong) на границе Непала. Жившие в храме Рамочэ в Лхасе китайские монахи-хэшаны были вынуждены возвратиться в Китай.

Несмотря на все свое расположение к буддийскому учению, царь не был в состоянии остановить этот разгром новой веры¹⁰². Но сторонники новой веры не дремали, и в конце концов Машанг был заманен в Толунг (sTod-lungs), где был заживо погребен. После смерти советника царь отправил послов в Непал и Индию с целью приглашения известных ученых и проповедников буддизма для проповеди учения среди населения Тибета. В Непале посланцы тибетского царя встретили известного ученого-буддиста из монастыря-университета Наланда¹⁰³ — учителя Шантаракшиту (Ži-ba-'tsho), который согласился прибыть в Страну Снегов.

Шантаракшита был уроженцем Бенгалии, последователем школы мадхьямиков-сватантриков (mdo-sde epyod-pa'i dbu-ma rang-rgyud) и проповедовал философское учение «Великой Колесницы», или махаяны (thed-pa c̆hen-po). Философский уклон проповеди Шантаракшиты не способствовал проникновению буддизма в народные массы. Однажды учитель сказал царю: «Отправляюсь я в Непал. Не нравятся мне эти тибетские асуры. В Индии имеется один большой знаток мистического буддизма (мантраяна) по имени Падмасамбхава. Советую его пригласить. Пусть сам царь пошлет послов с приглашением»¹⁰⁴. Когда Шантаракшита прибыл в Непал, то встретился там с йогином Падмой.

Появление Падмасамбхавы в Тибете относится к 760 г. Этот индийский йогин был адептом тантрического мистического учения мантраяны (sngags-kyi theg-pa). Последователи дореформенного тибетского буддизма, так называемые ньингмапа (rñing-mapa — «старообрядцы»), считают его за основоположника тибетского буддизма. Падмасамбхава, согласно преданию, являлся уроженцем Уддияны (Сват) на крайнем северо-западе Индии (отсюда его наименование U-rgyan-pa — Ургьянпа). В европейской научной литературе о Тибете он постоянно называется главным деятелем проповеди буддизма в Тибете в период VIII‒IX вв. Так ли это было на самом деле, трудно еще с уверенностью сказать¹⁰⁵. «Житие» Падмасамбхавы настолько пропитано легендарным элементом, что сложно выделить из него крупицы исторической истины. Со временем вокруг имени Падмасамбхавы выросло такое множество легенд, что они заслонили собой образ индийского йогина — адепта мантраяны, прибывшего в Страну Снегов по совету Шантаракшиты. В некоторых тибетских источниках говорится даже о существовании двух Падмасамбхав (Padma-'byung-gnas-c̆he-‘hung gñis)¹⁰⁶.

Тибетская историческая литература подчеркивает значение Шантаракшиты. Этот последний действительно оставил глубокий след в тибетском буддизме, и ему принадлежит несколько переводов буддийских писаний на тибетский язык, включенных в тибетский буддийский Канон. Труды Падмасамбхавы до нас не дошли, и наиболее ранние из творений школы ньингмапа написаны тем стилем тибетского языка, на котором писались оригинальные тибетские произведения позднего средневековья и который значительно отличается от чисто переводного стиля тибетских переводов с санскрита. Все это говорит о том, что творения школы ньингмапа представляют собой чисто тибетские произведения, которые, кстати сказать, выказывают полное незнание санскритских слов и выражений, объясняя такие слова и выражения с помощью тибетского языка.

Указание на первенство Шантаракшиты в деле утверждения буддизма в Тибете имеется и в символическом изображении трех основоположников буддизма в Стране Снегов, в котором Падмасамбхава стоит на втором месте: 1) mkhan-po bod-hi-satwa (т. е. Шантаракшита); 2) slob-dpon Padma-'byung-gnas; 3) c̆hos-rgyal Khri-srong-lde-btsan. В сокращении эти три основоположника называются mkhan-slob-c̆hos-gsum и аллегорически изображаются морем, лотосом и мечом, ибо царь Тисонг Дэцэн почитался воплощением бодхисаттвы Манджушри, символом которого является «меч мудрости» (s̔es-rab-kyi-ral-gri).

Почти одновременно в Тибете снова появились китайские монахи-хэшаны, которые проповедовали в монастыре Миджьо Самтэнлинг (Mi-gyo-bsam-gtan-gling) созерцательное направление буддизма (тиб. Сh'ап, санскр. dhyāna) и учили, что для достижения состояния просветленного Будды не нужны никакие размышления и критическое исследование природы нашего познания, достаточна лишь устремленная вера, подкрепленная созерцанием. При царском дворе был устроен философский диспут, на котором победил ученик Шантаракшиты — махаянский философ Камалашила, принадлежавший к школе мадхьямиков-сватантриков¹⁰⁷. Таким образом, в Тибете утвердилось философское направление махаяны, которое, однако, вскоре уступило место тантрической мантраяне, которая сумела инкорпорировать в свой пантеон божества и стихийных духов древнего тибетского шаманизма, или бона, и тем самым завладеть широкими массами населения. Шантаракшита по приглашению царя снова посетил Тибет и принял участие вместе с Падмасамбхавой в освящении первого большого монастыря в Тибете — Самье (bSam-yas), построенного в 762–766 гг.¹⁰⁸ недалеко от г. Цэтанга (rt͜se-thang) в долине р. Цангпо (Брахмапутра). Монастырь этот был построен по плану знаменитого индийского монастыря Отантапури близ г. Патна в Бихаре¹⁰⁹.

Работу Шантаракшиты продолжили его ученики, и среди них так называемые «семеро избранных» (sad-mi-bdun)¹¹⁰. Эти ученики с помощью индийских наставников Вималамитры, Буддхагухьи, Шантигарбхи и Вишуддхасимхи перевели многочисленные канонические сочинения индийского буддизма. В 788 г. (год земли-женщины-дракона) во дворце Дэнкар (ldan-kar) переводчиками Пэлцэгом (Ban-de dpal-brtsegs) и Нагендрой (Ban-de-Nā-gendra klu’i-dbang-po) был составлен каталог переведенных на тибетский язык книг с указанием числа глав (bam-po), содержащих по 300 шлок (ślokas), или стихов¹¹¹.

После смерти царя Тисонг Дэцэна в 780 г.¹¹² на престол взошел его старший сын Мунэ Цэнпо (Ми-ne btsan-po)¹¹³, который процарствовал семнадцать лет и скончался от отравления в год огня-быка (797 г.). (По другим данным, годы его правления — 797–804.) К эпохе этого царя относится исключительная попытка социальной реформы распределения имуществ. Царь трижды пытался провести свою реформу¹¹⁴, но был в конце концов отравлен своею собственной матерью, которая не сочувствовала его нововведениям. Несомненно, что социальные искания Мунэ Цэнпо явились следствием яркого распространения буддизма при дворе его отца Тисонг Дэцэна и среди населения империи. Буддизм, с его проповедью равенства, непризнания каст и сословий и стремлением проникнуть в широкие народные массы, нес за собою и порождал искания социальной справедливости. Возможно, что это была одна из фаз борьбы тибетских царей с крупной земельной аристократией Тибета.

Несмотря на внутренние потрясения, тибетцы продолжали свои завоевания в Таримском бассейне и в пределах Ганьсу. В царствование Мунэ Цэнпо им пришлось столкнуться с новым сильным врагом, которому удалось несколько приостановить напор тибетских набегов. Не будучи в состоянии справиться с тибетским натиском, китайцы обратились за помощью к уйгурскому хану. К 787 г. тибетцы уже владели всем Таримским бассейном, в том же году была взята Куча. Но в 789 г. уйгуры, выступившие на стороне китайцев, наносят поражение тибетцам при Гучэне и изгоняют их из Кучи. Это, однако, не остановило тибетцев, которые в 790 г. взяли Бэйтин (Урумчи). В следующем году уйгуры снова бьют тибетцев при Нинся, но уже в 792 г. тибетцы берут Линву к юго-востоку от Нинся. На востоке Тибета Китаю в 791 г. удалось заключить союзный договор с Имоу Сюнем, царем Наньчжао (нынешний Юннань), который выступил против тибетцев и нанес им сильное поражение при Шаньчуани в верховьях Янцзы. С 783 г. по 849 г. тибетцы прочно утвердились в районе Синина и Линьчжоу в юго-западном Ганьсу.

Некоторое время еще продолжалась борьба с арабами в Фергане. Согласно Я'куби (II, 528), тибетские отряды появились даже под стенами Самарканда¹¹⁵. Наместнику Хорасана ал-Мамуну пришлось заключить перемирие с тибетцами.

Благодаря находке британским исследователем А. Стейном тибетских рукописей и многочисленной переписки в развалинах старых фортов, расположенных вдоль южной караванной дороги между Хотаном и оз. Лобнор (Мазартаг к северу от Хотана, Домоко и Эндере к востоку от Хотана, Миран к югу от Чарклыка), а также в Турфанском оазисе, в Муртуке, Туйюке, Хочо и Или-кули, мы сравнительно хорошо осведомлены о жизни и быте тибетских гарнизонов в Таримском бассейне. Весь этот обширный материал еще мало изучен. Фрагменты переписки принадлежат уроженцам различных частей Тибета, и язык их не является поэтому однородным, а носит на себе отпечаток различных наречий¹¹⁶. При переводе этих фрагментов следует помнить, что написаны они часто простыми воинами тибетских гарнизонов и постов вдоль караванных путей и что писали эти воины так, как произносили слова, не всегда следуя установленному тибетскому правописанию. В период тибетских завоеваний (VIII‒IX вв.) тибетское письмо пользовалось значительным распространением. Имеются уйгурские и китайские тексты, написанные тибетским письмом. Большой интерес представляют рекомендательные письма, выданные тибетскими начальниками гарнизонов китайским паломникам¹¹⁷.

Согласно «Дэбтер-онбо», л. 25а, царю Мунэ Цэнпо наследовал Джуцэ Цэнпо (Ju-tse btsan-po)¹¹⁸, который скончался в 804/05 г. (год дерева-обезьяны), процарствовав восемь лет. Ему наследовал Тидэ Сонгцэн Садналег (Khri-lde srong-btsan gSad-na-legs)¹¹⁹, умерший в 814 г. (согласно «Таншу» — в 817 г.).

Мы мало знаем о событиях этих царствований. Из тибетских анналов известно, что тибетцы, пытаясь расширить свои владения и на восток, в пределы Китая, вторглись на территорию Сычуани и угрожали границам Юннани. Китайский военачальник (ум. в 805 г.) нанес тибетцам поражение и вынудил их к отступлению. Мы уже упоминали, что в 791 г. царь Наньчжоу разбил тибетцев при Шаньчуани в верховьях Янцзы. Но эти победы китайского оружия имели лишь местное значение и не устраняли опасности тибетских набегов. В поисках союзников против тибетцев в 798 г. китайцы даже заключили договор с халифом Харуном ар-Рашидом!¹²⁰В 801 г. тибетцы взяли Яньчжоу.

В 814 г. (817 г., согласно «Таншу») на тибетский престол вступил энергичный Тицуг Дэцэн Ральпачан (Khri-gtsug lde-btsan Ral-pa-čan, кит. транскрипция: Коликоцзу > Kha-li-kha-c̆hu в «Дэбтер-онбо»), сын Тидэ Сонгцэна, при котором продолжалось успешное продвижение тибетцев в Ганьсу и энергичное распространение буддизма.

В 818 г. тибетцы атакуют Фэнсян и Ючжоу, но китайцы бьют тибетские войска под Линву и Юаньчжоу. Тибетские хроники говорят о тибетских походах на Непал, в область Мон (Гималайские долины), страну Ли (Хотан), область Захор (Восточный Бенгал), область Бруша (Хунза-Нагар на крайнем северо-западе Индии) и Хор (Уйгурское царство).

В 821 г.¹²¹ царь Ральпачан заключил мир с Китаем, который положил конец тибетским завоеваниям в пределах Таримского бассейна и Ганьсу. Текст этого мирного договора был увековечен на знаменитом лхасском обелиске, или доринге (Lha-sai rdo-ring), поставленном в 822 г.¹²² и являющемся одним из древнейших памятников тибетской письменности¹²³. Год этот является крупной гранью в истории Тибета. Начиная с этого времени тибетцы прекращают свои набеги на китайские пограничные линии и страна всецело посвящает себя религиозным исканиям. Политическая история Тибета отходит на задний план, и Страна Снегов становится обителью множества религиозных школ и направлений. Дата 822 г. и последующее царствование царя-духоборца Лангдармы являются концом имперского периода тибетской истории.

Царь Ральпачан много сделал для организации гражданского управления страной. При нем были введены стандартные меры весов и новая монетная система по образцу древнеиндийской¹²⁴.

Дело распространения буддизма получило при Ральпачане новый толчок. Ральпачан сделал попытку очистить буддийское учение и запретил распространение тантрических учений в стране. По его повелению был составлен словарь для перевода буддийских писаний на тибетский язык, были установлены правила перевода с санскритского языка и пересмотрены старые переводы¹²⁵. В 824 г., вскоре после заключения китайско-тибетского договора, в Китай было отправлено тибетское посольство, чтобы привести в Тибет изображение священной горы Утайшань (санскр. pañca-s̔trsa, тиб. ri-bo rtse-lnga) в провинции Шаньси — местопребывание бодхисаттвы Манджушри. При Ральпачане в Тибет были приглашены известные индийские ученые, знатоки буддийского писания: Джинамитра, Сурендрабодхи, Шилендрабодхи, Данашила и Бодхимитра, которые с помощью тибетских ученых-буддистов Ратнаракшиты, Манджушривармана, Дхармаракшиты, Джинасены, Ратнендрашилы, Джаяракшиты, Кава Пэлцэга и Чагро Гьялцэна пересмотрели тибетские переводы буддийских сочинений.

В 826 г. (год лошади) Ральпачан издал специальный указ о создании особого Совета по делам буддизма (bčom-ldan-'das-kyi rin-lugs-kyi 'dun-sa)¹²⁶, которому поручалось наблюдение за переводами буддийских писаний на тибетский язык. Всем переводчикам вменялось строго следовать определенным правилам перевода. В качестве образцов рекомендовали брать тибетский перевод «Ратнамегха-сутры» (dKon mčhog-sprin, KG, MDO, № 231), осуществленный Ратнаракшитой и Чойнид Цультимом, и «Ланкаватара-сутры» (Lan-kar gśegs-pa, KG, MDO, № 107), переведенной Гочойдупом. Тантрийские тексты могли быть переведены только с разрешения царя.

Буддийское историческое предание недаром считает царствование царя Ральпачана одним из лучших периодов «первого распространения» учения, до преследований Лангдармы.

В царствование Ральпачана началось закрепление земледельческого населения за монастырями, что превратило буддийские монастырские общины в крупные землевладельческие организации, и это обстоятельство не могло не отразиться на быте страны и не вызвать сопротивления среди широких масс земледельческого населения. Недовольством масс воспользовались приверженцы прежних порядков и старой веры бон, которые нашли способ умертвить царя и его ближайших сотрудников.

Тибетские источники¹²⁷говорят о смутах, наступивших после его смерти в 836/7 г.¹²⁸К 836–840 гг. тибетцы, ослабленные междоусобицами, были вынуждены покинуть Таримский бассейн и уступить свое место уйгурам.

В 838/9 г. на престол взошел младший из братьев Ральпачана — Лангдарма, или Удумцэн Дарма (gLang-dar-ma, U-dum-btsan dar-ma), известный в китайских анналах («Таншу») под именем Тамо (< Dar-ma¹²⁹). Царствование Лангдармы было полно смут, и, видимо, царь этот правил с перерывами, так как в тибетских источниках говорится, что Лангдарма снова правил в 840 г.¹³⁰ В его царствование произошла реакция против буддизма, сильно распространившегося при Ральпачане. Лангдарма был ревностным последователем древнего тибетского шаманизма, или бона, и энергично принялся за искоренение новой веры. Главным советником при нем сделался убийца Ральпачана — Бэтакна (sBas-stag-sna)¹³¹. Во время правления Лангдармы были закрыты храмы, разогнаны школы переводчиков, трудившихся над переводами буддийских сочинений. Священные изображения либо бросались в реки, либо закапывались. Двери храмов в монастыре Самье и в лхасском Джоканге были опечатаны и замурованы. Буддийским монахам предписано было пить пиво (чанг). Те, которые не хотели отказаться от монашеских обетов, были либо изгнаны, либо сами бежали из пределов страны. Оставшимся было повелено сделаться охотниками, а некоторые были сделаны мясниками. Населению под страхом строгого наказания было запрещено выражать недовольство.¹³² Буддийские монахи принуждены были бежать в Западный Тибет и на восток в Дэргэ — Амдо.

В 841 г.¹³³ Лангдарма был убит отшельником Лхалунг Пэлгьи-дорджэ (Lha-lung dPal-gyi rdo-rje), который созерцал в пещере Йерпа Лханьингпо (Yer-pa'i Lha'i-sñing-po)¹³⁴. Событие это изображается в одном из тибетских религиозных танцев, в так называемом танце «черных шапок» — шанаг (zwa-nag), которые изображают отшельника Пэл-дорджэ в облачении бонпоского мага-волшебника, в каковом виде отшельник подошел к Лангдарме и пустил в него стрелу.

«Дэбтэр-онбо» в главе о «втором распространении учения» (kha, л. 1а) повествует о том, как удалось охранить буддийское учение от исчезновения после преследований Лангдармы. Сохранился рассказ о трех буддийских монахах, которые принуждены были бежать из монастыря Пэлчувори гомта (dPal-c̆hu-bo-ri'i sgom-grwa) в Западный Тибет, захватив с собою буддийские сочинения. Достигнув Западного Тибета, беглецам снова пришлось бежать северным путем через северное нагорье Тибета в страну Хор (Уйгурское ханство), где они нашли приют у ученого-буддиста Шакья Шераба (Śākya ʹses-rabs). Из Уйгурии они отправились в Амдо, где преподали буддийское учение некому Гэва Сэлю, или Гэва Рабсэлю (dGe-ba gsal в «Дэбтэр-онбо», dGe-ba rab-gsal в Хронике Бутона¹³⁵), который стал одним из видных распространителей буддийского учения в Тибете после эпохи преследований Лангдармы. Из Амдо этот Гэва Сэль отправился в страну Миньяг, т. е. в Тангутское царство Си-Ся¹³⁶. Впоследствии Гэва Сэль стал известен под именем Лачэнпо (bLa-čhen-po), или «Великий лама», и прожил тридцать пять лет в монастыре Дантиг в Амдо¹³⁷. Ему приписывается традицией введение ношения желтых шапок — шасерпо (žwa-ser-po) буддийскими монахами, каковой обычай был впоследствии перенят буддийским реформатором Цонгкхапой¹³⁸.

После смерти Лангдармы в Тибете начался длительный период междоусобий, и Тибетская империя распалась на отдельные независимые владения. Проследить последовательность отдельных царствований, перечисленных в «Дэбтэр-онбо», едва ли возможно, и мы ограничимся перечислением ближайших преемников Лангдармы.

Согласно «Дэбтэр-онбо», Лангдарме наследовал его сын Намдэ Осунг (gNam-lde 'od-srungs), который утвердился в Нгари в Западном Тибете. Вскоре после его избрания на престол началось междоусобие между ним и его братом Тидэ Юмтеном (Khri-lde yum-brtan), сыном Лангдармы от другой жены, который сидел в Центральном Тибете, или У, и Каме и был приверженцем старой веры. Источники говорят о большом восстании, которое вспыхнуло после казни советника Тэнка Палъюна (Bran-kha dPal-yon) и, видимо, началось в Каме¹³⁹.

Намдэ Осунгу наследовал его сын Пэлк Орцэн (dPal-’khor-btsan)¹⁴⁰, который был убит своими подданными и потерял власть над среднетибетской областью Цанг. У него было два сына, старший из которых, Титаши Цегпапал (Khri-bkra-śis rtsegs-pa-dpal), продолжал править в верхнем Цанге, а младший — Ньимагон (Ñi-ma-mgon, или Khri-skyid-lde Ñi-ma-mgon), утвердился в Западном Тибете в области Нгари. У этого Ньимагона было три сына, из которых старший — Пэлгьигон (dPal-gyi-mgon, в некоторых хрониках: dPal-gyi-lde rig-pa-mgon), сидел в Ладаке (Mar-yul), средний — Таши Дэгон (bKra-śis lde-mgon) — утвердился в Пуранге (sPu-hrangs), a младший — Дэцуггон — (lDe-gtsug-mgon) в Шангшунге¹⁴¹. Все три владения входили в состав царства Гугэ, которое вступало в эпоху своего расцвета.

У Дэцуггона было два сына: Коррэ ('Khor-re) и Сонгнэ (Srong-nge), и, видимо, власть в Гугэ перешла к младшему из них. Сонгнэ принял в конце жизни монашеский обет и стал известен в истории Тибета под именем Йешеод (Ye-śes-'od, также Lha-bla-ma Ye-śes-’od). При жизни Йешеода стали прибывать в Страну Снегов индийские пандиты. Так, по приглашению царя прибыл из страны Магадха восточно-индийский пандит Дхармапала, а затем и три его ученика — Садхупала, Гунапала и Праджняпала.

Вторая половина IX в. и эпоха X‒XI вв. были временем расцвета западнотибетского царства Нгари. В X‒XI вв. царство Нгари занимало обширный район. В него входили область Манг-юль (или Мар-юль, т. е. Ладак), область Гугэ в долине р. Сатледж с центром в Толинге (mto-gling) и область Пуранг, лежавшая к востоку от Гугэ и к югу от священного озера Манасаровар. Многочисленные развалины монастырей, храмов, крепостей и селений, встречаемые по всему Спити и Гугэ, говорят о былой славе западнотибетского царства Нгари.

Тибет постепенно превратился в оплот буддизма и убежище для буддийских монахов. В Страну Снегов бежали буддийские монашеские общины из Восточного Туркестана после исламизации края в X в. Жестокое преследование буддистов приверженцами ислама в Кашмире и Гилгите бросило волну беженцев в Западный Тибет. В горы Западного Тибета бежали ученые монахи, живописцы и ремесленники, спасаясь от религиозного фанатизма мусульманских завоевателей. Несомненно, что этот приток иностранного буддийского элемента много сделал для возрождения буддизма во второй половине X‒XI вв. Благодаря исследованиям профессора Дж. Туччи¹⁴² мы в состоянии в настоящее время судить о влиянии индийского искусства на искусство Западного Тибета. В полуразрушенных храмах Мангнанга (Mang-nang) ученый нашел превосходные индийские фрески работы кашмирских мастеров X‒XI вв., сохранившие традицию Аджанты и Эллоры. Эти находки тем более интересны, что по ним мы можем составить представление о кашмирской школе живописи, которая пользовалась громкой славой, но о которой мы до сих пор ничего не знали.

Сын царя Сонгнэ — Лхадэ (Lha-lde)¹⁴³ продолжал энергично покровительствовать буддийскому учению. В его царствование был приглашен знаменитый ученый-проповедник Субхути-шришанти, известный в тибетских хрониках под именем Кашмирского пандита (Kha-čhe pan-čhen), который перевел на тибетский язык «Праджняпарамиту» (shes-rab-kyi pha-rol-tu-phyin-pa) в 8000 шлоках (стихах) и толкование (grel-čhen) на нее, а также «Абхисамаяламкару» (mngon-par rtogs-pa). Одновременно в Тибете трудился и известный переводчик буддийских сочинений махапандита Джнянашри.

Царь Лхадэ также покровительствовал и знаменитому проповеднику и переводчику Ринчэну Сангпо (Rin-čhen bzang-po, 958–1055)¹⁴⁴, который справедливо считается одним из основоположников нового распространения буддийского учения в Тибете и возрождения литературной деятельности в Стране Снегов. Ринчэн Сангпо принял монашеский обет у учителя Йеше Сангпо (Ye-śes bzang-po). Еще в молодости он предпринял путешествие в Кашмир в сопровождении упасаки (ученик-мирянин) Таши Цэмо (bKra-śis rtse-mo) и одного уроженца области Ньунгти (долина Кулу в Кангре). Согласно тибетской традиции, Ринчэн Сангпо трижды ходил в Кашмир, откуда он пригласил тридцать два живописца и резчика по дереву для украшения западнотибетских храмов¹⁴⁵. Вернувшись в Нгари, он поселился в храме Лхалунг (Lha-klungs) в долине р. Лингти в Спити.

Ринчэн Сангпо был выдающимся переводчиком буддийских трактатов, и благодаря ему в Тибете распространилось учение буддийского мистицизма — мантраяна (sngags-kyi theg-pa). Был он также большим строителем храмов и чортенов. Традиция приписывает ему построение 106 храмов и чортенов в пределах Западного Тибета. При его жизни, в 1025 г.¹⁴⁶, был построен знаменитый монастырь Толинг (mtho-gling ~ lding) в долине р. Сатледж, который явился одним из главных центров возрождения буддизма в Стране Снегов. В 1042 г., когда Ринчэну Сангпо исполнилось восемьдесят пять лет, в Западный Тибет прибыл знаменитый бенгальский пандит Атиша, который встретился с тибетским ученым. Скончался Ринчэн Сангпо в преклонном возрасте, девяноста восьми лет. Ученики Ринчэна Сангпо продолжили дело своего учителя. Ими были переведены многочисленные буддийские писания. Один из них, Гэва Лото (dGe-ba blo-gros), известный под именем Ма-лоцзава (rMa-lo-t͜sa-ba), перевел знаменитый трактат Дхармакирти — «Праманавартика» (санскр. Pramāṇavārtika, тиб. t͜shad-ma rnam-'grel), толкование на него — «Праманавартика-вритти» (санскр. Pramāṇavaṛtikavrtti), а также толкования Девендрабуддхи и Шакьябуддхи.

Благодаря строительной деятельности Ринчэна Сангпо в Западном Тибете, в области Гугэ создалась особая школа искусств, образцы которой еще сохранились в виде монастырских фресок и традиции которой продолжали существовать в сравнительно недавнем прошлом. Мы еще будем говорить о влиянии школы Гугэ на искусство тангутского царства Си-Ся — факт, указывающий на значение западнотибетского культурного очага. Во многих старых храмах Западного Тибета, основание которых связано с именем Ринчэна Сангпо, еще сохранилась чудесная резьба по дереву — работа кашмирских резчиков.

У царя Лхадэ было три сына: Одэ ('Od-lde), Шиваод (Żi-ba-'od) и Чангчупод (Byang-čhub-'od). В царствование Одэ¹⁴⁷ в Тибет прибыл знаменитый Атиша Дипанкара-шриджняна (ок. 982–1054). Атиша происходил из царского рода Пала. В молодости он совершил путешествие в Шривиджаю (Палембанг на о. Суматра), где слушал лекции по винае (устав буддийских общин), согласно школе муласарвастивадинов, у Дхармакирти, известного знатока буддийского учения на Суматре. Сам Атиша принадлежал к школе мадхьямиков и являлся одним из выдающихся учеников буддийского университета Викрамашила. Получив разрешение на поездку в Тибет от царя Непала, Атиша, пятидесяти девяти лет от роду, покинул Индию в 1040 г. (год железа-дракона) и следующий год (год железа-змеи) провел в Непале. В 1042 г. (год воды-коня) он прибыл в царство Нгари и обосновался в монастыре Толинг. Появление Атиши в Тибете положило основу дальнейшему распространению и укреплению буддийского учения, а именно: его философии, символики (тантра) и винаи. После пребывания в Толинге Атиша направился в Центральный Тибет, где и умер в монастыре Нхэтанг (sÑe-thang), основанном в 1052 г.¹⁴⁸

В трудах западных ученых (А. Грюнведель) часто упоминается, что Атиша явился первым проповедником учения Калачакра (санскр. Kālacakra, тиб. Dus-kyi Khor-lo), или «Колесо Времени», в Тибете. Трудно сказать, на чем основано это утверждение, так как «Жизнеописание» (намтар) Атиши не содержит указаний по этому поводу¹⁴⁹. Проповедником Калачакры в Тибете явился кашмирский пандит Соманатха (zla-mgon), а основоположником учения о «Колесе Времени» считается индийский пандит Цилу, или Цилупа (Tsi-lupa), впервые проповедовавший учение в Магадхе в 1027 г., согласно «Дэбтэр-онбо».

Дело Атиши продолжил его ученик Домтонпа (Бромтон — 'Brom-ston-pa, 1004–1065)¹⁵⁰, который имел ряд выдающихся учеников. Основанная Атишей школа стала называться кадампа (bka'-gdams-pa), или «следующие поучениям (Будды)». Центром этой школы сделался монастырь Раденг (Rwa-sgrengs), который в 1057 г. основал Домтонпа. В эту эпоху необычайно расширилась строительная деятельность. Во многих местах страны строились монастыри и монастырские школы, в которых переводились буддийские трактаты. В 1073 г. был основан монастырь Сампу (gSang-phu), в котором трудились известные переводчики Легпей Шераб (Legs-pa'i śes-rab) и Лодэн Шераб (bLo-ldan śes-rab, 1059–1109). В 1076 г. (год огня-дракона) царь Западного Тибета Цэдэ (rtse-lde), сын Одэ, собрал в Толинге духовный собор (čhos-'khor čhen-po), на который съехались выдающиеся ученые и переводчики из Центрального Тибета и далекого Кама.

Появление Атиши в Тибете, вызвавшее усиление индийского влияния в стране, не осталось без следа в тибетском искусстве. Начиная с XI в. в тибетском искусстве, особенно в бронзах, замечается сильное непальское влияние, через которое передались тибетским мастерам заветы бенгальских художественных мастерских периода Палов—Сенов (765–1199, цари Пала — буддийские цари Бенгала, установившие свою гегемонию в бассейне Ганга). Это влияние продержалось в Тибете до XIV в. и дало Тибету много прекрасных бронз. Искусство эпохи Палов связано с искусством Непала. После падения династии Сена в начале XIII в. Непал превратился в убежище старой традиции времен Палов—Сенов. Искусство Палов вдохновлялось индийским тантризмом, который в ту пору прочно проник в буддийскую среду и породил обширную литературу. В искусстве эпохи Палов уже не замечается той строгости стиля, которой отличались скульптурные изображения периода Гуптов. Богатство орнамента, роскошь убранства и драгоценных украшений — вот отличительные черты бронзовых изображений эпохи Палов—Сенов. В Тибете не различают между изображениями в стиле Палов—Сенов и непальским. Все бронзы и писанные изображения индо-непальского стиля называются петри (Bal-bris), или «непальским письмом». В эпоху XIII‒XVI вв. это «непальское письмо» оказало сильное влияние на среднетибетскую (Лхаса—Шигацзе) школу живописи.

Около 1080 г. известный ученый-переводчик Марпа, или Марпа Чойкьи Лодо из Лхобрана (Mar-pa čhos-kyi bLo-gros, 1012–1096), ходивший несколько раз в Индию и Непал и бывший учеником индийского мистика, знаменитого Наропы, последователя йогина Тилопы, или Тэло¹⁵¹, и мистической системы махамудры, или системы «Великого Символа» (phyag-rgya čhen-po), основал в Тибете школу каджупа (bka'-brgyud-pa), придерживавшуюся реформированного тантризма. Главными идамами (божества-покровители) школы были Самвара, Ваджараварахи, Ваджрасаттва. Отдельные ветви каджупы различаются не с точки зрения основных доктрин, но в обрядности. Все последователи школы каджупа особенно почитают систему «Великого Символа», по которой все внешние предметы представляют собой «игру» (санскр. līla) «Великого Символа», или Абсолюта. «Великий Символ» определяется как «нераздельное сострадание и принцип относительности» (санскр. abhinna-karụnā-sūnyatā). Согласно этой системе, истинная сущность вещей не может быть постигнута путем метафизического рассуждения. Сущность вещей постигается лишь через посвящение (byin-rlab). Система созерцания гомцуль (sgom-t͜shul), принятая в школе, заключается в интроспективном созерцании собственного ума. Заблуждение человечества состоит в том, что люди не признают природу Буддхи собственного ума (санскр. citta, тиб. sems). Согласно этому учению, все живые существа — суть Буддхи, просветленные по своей природе.

Ньингмапинская система дзогчэн (rz͜dogs-čhen, санскр. Mahāsanta) весьма схожа с учением махамудры.

К школе каджупа принадлежал Миларэпа (Mi-la ras-pa, 1040–1123)¹⁵², величайший духовный поэт Тибета, напоминающий облик Св. Франциска Ассизского. На этом выдающемся явлении духовной жизни Тибета следует остановиться, ибо оно прекрасно характеризует эпоху возрождения буддизма в Стране Снегов в XI в.

Жизнь этого подвижника-созерцателя нам известна по жизнеописанию, составленному его учеником Рэчунгом (Ras-čhung-pa). Кроме того, в большинстве так называемых čhos-'byung, или «Историй Учения» (буддийского), имеются главы, посвященные жизни этого чрезвычайно популярного в Тибете и Монголии подвижника. Род, из которого происходил Миларэпа, назывался Кьюнгпо и принадлежал к кочевникам севера. Предки его переселились в Манг-юль (в Южном Тибете, сопредельном с Кьиронгом на границе Непала) и обосновались в деревне Кьянаца. В молодости Мила был учеником одного известного мага-волшебника, у которого изучал черную магию, но затем в нем наступил перелом, и он пошел в ученики к уже упомянутому учителю-мистику и переводчику буддийских писаний Марпе. Сделавшись учеником Марпы, он проходит тяжелый искус. «Жизнеописание», составленное Рэчунгом, красочно описывает все испытания ученичества. После ученичества у Марпы Миларэпа отправился в направлении Кьиронга, где провел в созерцании девять лет в горных пещерах среди ледников Лапчьи-кангри — снежных гор к югу от Кьиронга, к которым принадлежит и высочайшая в мире вершина Гималаев — Эверест, по-тибетски Джомолунгма (jo-mo Lung-ma).

Миларэпа был последователем «внутреннего пути» мистического озарения, который он постоянно противоставлял догме, основанной на традиции и священном писании. На этом основании он не одобрял путь последователей Атиши — кадампа, которые, согласно ему, «имели знание, но не знали практического пути спасения»¹⁵³.

По прошествии девяти лет Миларэпа отправился к священной вершине Кайласа, где победил в философском споре одного известного бонпоского подвижника. Вся жизнь Миларэпы прошла в странствованиях между различными отшельничествами, из которых главными были Лапчьи и Чубар. В «Жизнеописании» даны, со слов самого подвижника, названия его излюбленных мест уединения, причем многие из этих названий еще сохранились и по сей день в районе Эвереста. Учение свое Миларэпа изложил в многочисленных духовных песнях, чтение которых широко распространено в Тибете и Монголии, где имеется несколько изданий его «Сборника ста тысяч песнопений» — Гурбум (mGur-'bum). По преданию, учитель Мила достиг состояния просветленного Будды еще в своей земной жизни¹⁵⁴.

Духовным преемником Миларэпы был Дагпо Лхарджэ Гампопа (Dwags-po Lha-rje sGam-po-pa, 1079–1153), который основал монастырь Цурка (Tshur-lka), главный центр школы каджупа. Среди учеников Дагпо Лхарджэ особенно прославился Чжогон Пагмодупа ('Gro-mgon phag-mo-gru-pa, 1110–1170), основатель монастыря Дэнсатэл (gDan-sa-mthel, 1158). В течение XII в. школа каджупа распалась на несколько школ, заимствовавших свою обрядность и культ различных идамов от школы ньингмапа («старообрядцы»). Во второй половине XII в. ученик Дагпо Лхарджэ, Кармапа Рангджунг-дорджэ (Karma-ра Rang-'byung-rdo-je), основал школу кармапа. Затем появляется школа дукпа ('Brug-pa)¹⁵⁵, которая, в свою очередь, разделилась на три подшколы: «нижние» дукпа, «средние» дукпа (распространена в Бутане) и «верхние» дукпа¹⁵⁶, состоящие из последователей дикунгпа и таклунгпа (по названию монастырей 'Bri-khung-pa и sTag-lung).

Еще во второй половине XI в., в 1073 г., был основан большой монастырь Сакья (Sa-skya), настоятели которого вскоре сделались владетельными князьями области Цанг и У и играли крупную роль при дворе монгольских императоров. Среди них особенно известен Кюнга Гьялцэн (Кип-dga 'rgyal-mtshan, санскр. Ânanda dhvaja Śribhadra, 1182–1251), называемый также Сакья пандита (Sa-skya paṇḍita), автор популярного сборника «Назидательные речения» (тиб. Legs-par bśad-pa ring-po-čhe'i gier, санскр. Subhāsita ratna-nidhi). О нем нам еще придется говорить в следующем томе настоящего труда, посвященном монгольской эпохе¹⁵⁷.

В течение XII в. появилась еще секта шичэпа (Ži-byed-pa), основанная индийским йогином Падампой (Phadam-pa-sangs-rgya), который и поныне пользуется большой популярностью в Амдо под именем rgya-gar-pha-dam-pa и почитается как исцелитель коней (rta-lha), и тибетской подвижницей Мачиг Лапдонма {Ма-gčig Lab-sgron та, 1055–1145)¹⁵⁸. К первой половине XIV в. относится появление школы джонангпа (jo-nang-pa), основанной Долпупа Шераб Гьялцэном (Dol-bu-pa śes-rab rgyal-mtshan, 1292–1361)¹⁵⁹.

Эпоха XI–XIV вв. была замечательным временем в-истории тибетского буддизма. К ней принадлежит и знаменитый историк буддизма Бутон Ринчендуб (Bu-ston Rin-čhen-grub, 1290–1364), полное собрание сочинений которого было недавно издано в Лхасе. (Имеются два издания собрания сочинений Бутона (Bu-ston-gsung-’bum)). Основанный им скит Шалурипук (Žwa-lu ri-phug), принадлежащий к монастырю Шалу (основан в 1040 г.), по сей день представляет собой одно из богатейших хранилищ древностей в Тибете.

В течение своей жизни Бутон изготовил несколько каталогов, или карчагов (dkar-čhag), тибетской Трипитаки, рукописные списки которой делались по приказу его дарителей (sbyin-bdag). Так, им был изготовлен каталог Танджура, списанного по приказу sku-žang-kun-dga'-dan-grub, родственника сакьяского иерарха. Другой каталог был составлен для рукописного списка Канджура, изготовленного по приказу гугэского царя Сонамдэ (bSod-nams-lde)¹⁶⁰. Бутона часто называют одним из редакторов Канджура и Танджура. На самом же деле Бутон не редактировал тибетскую Трипитаку, а лишь составил каталог к рукописному Канджуру¹⁶¹, исполненному по приказу гугэского царя.

Несмотря на раздробленность (политически Тибет распался на тринадцать феодальных владений), страна продолжала жить интенсивной духовной жизнью. Возникли многочисленные монастыри и храмы. Вместо старого типа «созерцательных» скитов, или дупта (grub-grwa), распространенных среди школ ньингмапа, кадампа и каджупа, в среде последователей школы сакья и джонангпа появился новый для Тибета тип монастырей-университетов, или шета (bśad-grwa), который постепенно сделался преобладающим типом монастырей в Тибете и в XIV–XV вв. проник в среду главной школы гэлугпа, или желтошапочников. Тип этот являлся подражанием знаменитым индийским монастырям-университетам Наланды и Викрамашилы¹⁶². В XII в. эти монастыри-университеты получили новую систему преподавания философии с помощью диспутов, разработанную сакьяским ламой Чава Чойкьи Сэнгэ (Phyā-ba Čhos-kyi-seng-ge, 1109–1169), который заимствовал индийский метод, принятый в буддийских монастырях-университетах Индии, применив его к тибетским условиям¹⁶³.

Тангутское царство (Си-Ся)

(Х–ХIII вв.)

Возвышение тибетских племен в эпоху VII–IX вв. не было единственным их выявлением на арене среднеазиатской истории. Вторым крупным возвышением тибетских племен было образование Тангутского царства на территории современной Южной Монголии и сопредельного Ганьсу. Около 990 г. в пределах Ганьсу, Ордоса и Алашани возникло новое самостоятельное владение со столицей в г. Линчжоу на Желтой реке, основанное народом тангутского корня (кит. тангу, перс. tanghut¹). Наименование тангут встречается уже в сино-тюркской надписи 734 г. в Кошо-Цайдаме. В китайских исторических анналах Тангутское царство известно под чисто китайским названием Да Ся-го («Великие Ся (Хя)») или еще Си-Ся, т. е. «Западные Ся». Вероятно, это наименование было дано им по местности, ибо Тангутское царство занимало территорию, на которой, согласно хунну Хэлянь Бобо, находилось в глубокой древности государство Да-Ся, или «Великих Ся». До нас дошло официальное название тангутского государства — Бай-Ми Да-Ся-го, или «государство Да-Ся белых Ми», из которого ясно, что Да-Ся было просто династическим названием, принятым тангутским царским родом и заимствованным ими от китайцев, а собственно названием народа было «белые Ми»². В тибетско-монгольской историографии область к западу от Желтой реки (Хэси), где помещалось тангутское государство Си-Ся, обычно обозначалась именем миньяк (тиб. mi-ñag), которое, как известно, еще сохранилось среди племен Восточного Тибета, или Кама. В «Синей Книге»³ страна к северу от Амдо называется Mi-ñag-gha'i yul, т. е. страна миньяков⁴. В Hor-čhos-'byung ламы 'jigs-med nam-mkha' говорится, что, достигнув 66-летнего возраста, Чингис-хан в год огня-свиньи (1227 г.) пошел войною на страну Миньяк, убил девятого владетеля этой области по имени Шидургу-хакан (тиб. транскрипция у Санан Сецена: ži-tur-gwo-thul-gan ha-kan) и покорил государство⁵. У Санан Сецена⁶ народ тангутов также именуется миньяками. Наконец, в тибетско-китайском словаре, в серии Xya-и-люй, в разделе названий народов и стран, название миньяк приводится как обозначение области Хэси. Н.А. Невский⁷ нашел название миньяк в одной тангутской оде, хранящейся в Азиатском музее Академии наук (первые два иероглифа третьей строфы разбираемой им оды ученый предлагает читать как 'mi-ni̯ä'). Среди тибетских племен Северо-Восточного Тибета (Кукунор и Амдо) еще сохранилась память о владычестве народа миньяк. Так, в Амдо старые заброшенные пашни и развалины поселений народное предание относит ко времени царя миньяков (mi-ñag rgyal-po ~ mi-ñag rgyal-rgod)⁸.

Согласно китайским историческим анналам, тангуты Си-Ся принадлежали к тибетскому (тангутскому) народу дансян, состоявшему из восьми поколений, из которых самым могущественным было поколение Тоба, потомками которых и были тангуты — Си-Ся⁹. В конце VIII в. часть тангутов-дансян осела в округе Цин (Цинянфу) в провинции Ганьсу и стала называться дуншаньбу. Поколение Тоба осело в округе Ся к югу от Желтой реки и стало называться пинсябу. Эти движения тангутских племен, вероятно, были связаны с продвижением тибетских племен VII–IX вв. В 882 г. владетельный князь тангутов-пинсябу, Тоба Сэгун, оказал содействие императорскому правительству Китая в борьбе с мятежниками, возглавляемыми Хуан Чао. Император Си-цзун (873–888) удостоил этого тангутского князя больших почестей: ему была пожалована фамилия Ли, чем как бы подчеркивалось его родство с китайским императорским домом, а также титул владетельного князя Ся (Сягогун)¹⁰. Этот Тоба Сэгун явился родоначальником дома владетельных князей Си-Ся. В 938 г. и затем в 942 г. китайский посол Гао Цзюйхуэй¹¹, посетивший Хотан, нашел в районе Лянчжоу тангутское племя дансян. Между Гуачжоу и Шачжоу на западе Ганьсу сидели тибетские племена. В самом же Шачжоу правил китайский род Дао, стоявший во главе военно-поселенческой колонии.

Тангутское государство в XI-XII вв.

В 982 г. Ли Цзицянь (Чжао Баоцзи), владетельный князь Ся, восстал против Китая, объявил себя союзником киданей и в 990 г. был признан ими в качестве хана государства Ся. Царствование этого первого тангутского хана было наполнено вооруженной борьбой с Китаем. В 1002 г. Ли Цзицянь осадил Линчжоу (ок. Нинся), который стал столицей Тангутского царства.

После смерти Ли Цзицяня на тангутский престол вступил его сын Чжао Дэмин (1004–1032), который в начале своего царствования признал себя вассалом Китая. В 1020 г. тангутские владения подверглись нападению киданей, с которыми разошелся хан Дэмин. В 1028 г. тангуты завоевывают уйгурское владение в округе Ганьчжоу (Ганьсу).

Хану Дэмину наследовал Чжао Юаньхао (1032–1048), царствование которого может рассматриваться как период наибольшего расцвета, могущества и культурного подъема тангутского государства. При нем тангуты овладели всей обширной территорией от Шачжоу на западе современного Ганьсу до Хэдуна на восток от Желтой реки. На юге граница тангутского государства проходила по Наньшаньскому хребту, где соприкасалась с владениями родственных тибетских племен. На севере владения тангутского государства простирались в южномонгольскую Гоби и включали низовье Эдзин-Гола.

В 1035 г.¹² тангуты заняли города Сучжоу, Гуачжоу и Шачжоу, а также Лянчжоу на востоке. В 1036 г. они взяли Ланьчжоу. Расширение тангутских владений вызвало дальнейшее осложнение отношений с соседним Китаем. В 1038 г. вспыхивают военные действия, которые, однако, вскоре прекратились, и был заключен договор, по которому Китай обязался посылать ежегодные подарки тангутскому двору серебром, шелковыми тканями и чаем на сумму в 250 тысяч лан. В 1040/41 г. военные действия возобновились. Тангуты напали на границы Сунской империи, и императору Жэнь-цзуну (1023–1063) пришлось принять особые меры к обороне своих границ. В 1044 г. тангуты отразили набег киданей на Ордос, которые в 1049 г. снова сделали попытку нанести поражение тангутам, но не имели успеха¹³.

В течение всего XI в. тангуты постоянно беспокоили пределы Китая. История этих столкновений представляет исключительно местный интерес, и потому мы воздержимся от перечисления тангутских походов в пределы Китая¹⁴.

Выше мы уже отметили, что царствование Чжао Юаньхао явилось эпохой культурного расцвета Тангутского царства. Сам Юаньхао был образованным буддистом и знал тибетский и китайский языки. При нем из Китая в качестве подарка от императорского двора было получено собрание буддийских текстов, для хранения которых был построен буддийский монастырь и ступы к востоку от столицы государства. Для изучения этих текстов и для их перевода на тангутский язык были приглашены уйгурские монахи. В 1037 г. при том же Юаньхао было создано и введено особое тангутское письмо, разбор и чтение которого все еще находится в начальной стадии. Язык Си-Ся Б. Лауфер считал за особый язык, принадлежавший к тибето-бирманской группе языков, родственный языкам лоло и мосо¹⁵.

Нам представляется, что языковые параллели с тангутским языком Си-Ся следует искать среди тангутских наречий Северо-Восточного и Восточного Тибета, остающихся до последнего времени совершенно неизученными. Следовало бы обратить внимание и на наречие современных нам миньяков в Северо-Восточном Каме, которое также еще неизвестно науке¹⁶. Материал для изучения тангутского языка Си-Ся насчитывается довольно обширный. Среди богатого собрания В.П. Козлова имеются словари Си-Ся, а также фрагменты составленного в 1190 г. руководства по тангутскому языку. Большой интерес представляют тексты Си-Ся с тибетской транскрипцией. Список тангутских иероглифов с тибетской транскрипцией издан Н.А. Невским¹⁷. Остается неизвестным, употребляли ли тангуты Си-Ся тибетское письмо. П. Пеллио во время своей экспедиции 1906–1909 гг. установил, что на обратной стороне известной надписи сисяского хана Жэньсяо, находящейся в окрестностях Ганьчжоу в Ганьсу, имеется надпись тибетским письмом. К сожалению, до сих пор осталось неизвестным, является ли язык надписи тибетским или тангутским¹⁸.

Тангутское царство XI–XII столетий было значительным центром литературной и культурной деятельности. Расположенное между Китаем, Тибетом и уйгурскими владениями, оно явилось местом скрещения всевозможных культурных влияний. В течение XII–XIII вв. почти весь буддийский канон был переведен на тангутский язык. В царствование великого монгольского хана Хубилая были изготовлены печатные доски для нового издания буддийского канона на языке Си-Ся. Согласно «Юаньши»¹⁹, в 1294 г. был издан указ о прекращении изготовления печатных досок для буддийского канона на языке Хэси (т. е. Си-Ся), но затем изготовление печатных досок продолжалось и было закончено в 1302 г. При хане Ли Жэньсяо (1140–1193) в тангутском государстве широко изучалась конфуцианская литература и были открыты школы по китайской системе. В 1145 г. Ва Даочжун, назначенный профессором китайской и тангутской литературы, перевел Аналекты Конфуция, снабдив их обширным комментарием в тридцати книгах. В 1154 г. Ли Жэньсяо обратился к китайском правительству с просьбою о присылке китайских буддийских текстов. В государстве печатались многочисленные издания китайских классиков.

О разнообразии литературной деятельности в государстве Си-Ся говорят замечательные находки П.К. Козлова, который во время своей большой экспедиции в Южную Монголию и Амдо в 1908 г. открыл в развалинах тангутского города Хара-Хото (кит. Хэйшуй²⁰) богатейшее собрание рукописей и печатных книг на тангутском, китайском и монгольском языках, являющееся в настоящее время одним из сокровищ научных собраний отечественной Академии наук. Главная находка была сделана в субургане, стоявшем вне стен города с западной стороны, на правом берегу сухого русла реки, где были обнаружены свыше двух тысяч драгоценных рукописей и книг и до трехсот писанных изображений. Большинство рукописей и книг буддийского содержания, но следует отметить находку фрагментов персидского текста «Книги семи мудрецов», или «Китаби Синдбад», свидетельствующую о значительном культурном обмене, существовавшем в стенах тангутского города²¹.

В 1915 г. развалины Хара-Хото были посещены А. Стейном, результаты раскопок которого даны в отчете третьей британской экспедиции в Среднюю Азию²². Развалины города вновь исследовались Монголо-тибетской экспедицией Государственного Русского географического общества в 1923–1926 гг., причем были открыты интересные фрески²³.

Богатое собрание писанных образов, открытых П.К. Козловым, заслуживает несколько слов, особенно же потому, что в образах тибетского стиля мы имеем одни из наиболее ранних памятников тибетского искусства, которые, вероятно, относятся к эпохе XII–XIII вв. Китайские образа, найденные вместе с ними, по стилю могут быть отнесены к концу Сунской династии. В XI в. в тангутском государстве уже существовала своя школа живописи. Эта школа, вероятно, находилась под сильным влиянием восточнотибетской школы, о которой говорят китайские источники и произведения которой еще и сейчас считаются лучшими в Тибете. Всматриваясь в образа собрания П.К. Козлова, отчетливо видишь несомненное индо-непальское влияние, которое было особенно сильно в Тибете в первые века распространения буддизма. Отголоски этого влияния заметны и на образах, привезенных из Дуньхуана. Многие из открытых Козловым образов поразительно напоминают писанные образа и фрески западнотибетской, или гугэской, школы. Колорит, рисунок и трактовка сюжетов говорят о несомненном родстве тангутских произведений с гугэской школой живописи²⁴. Как известно, область Гугэ, с которой началось возрождение буддизма в Тибете в X–XI вв., была значительным культурным центром в XI–XII вв., и часть Северо-Восточного Тибета входила в XI в. в состав западнотибетского царства Нгари (mNga'-ris). Отсюда возможное влияние гугэской школы живописи на искусство Северо-Восточного Тибета и сопредельного Тангута²⁵.

Тангутские писанные образа отличаются хорошо установившимися стилем и иконографией изображений. Этому сохранению стиля и иконографических деталей много содействовала живопись при помощи трафарета (один такой трафарет был найден в Хара-Хото и хранится в Азиатском музее Академии наук). Открытые в Хара-Хото образа изображают красочный и многообразный пантеон, который в своих главных чертах уже вполне соответствует ламайскому пантеону Тибета. Несколько образов хара-хотоского собрания изображают алмазнопрестольного Будду (Vajrāsana-buddhabhaṛṭāraka), причем эти изображения, видимо, представляют собой реплики знаменитого образа Vajrāsana в Бодх-Гае²⁶. Интересен образ, изображающий Будду Врачевания (Bhaiṣajyaguru, № 12 собрания), по деталям орнаментики и иконографическим особенностям²⁷. В правом углу этого образа имеется изображение ламы в черной шапке с желтой каймой и знаком Вишваваджра спереди. Форма шапки напоминает шапку сакьяских настоятелей, так называемую Sa-skya khri-žwa, которая, согласно преданию, была пожалована Хубилай-ханом ламе Пагпе. В собрании еще имеются изображения Тридцати пяти Будд покаяния, созерцательного будды (dhyāni-buddha) Амитабхи, многочисленные изображения бодхисаттвы Авалокитешвары, Манджушри, Тары, Маричи, Ситатапатра, Чунда, божеств-хранителей (идамы) Самвара, Хеваджра, хранителей стран света (локапала) и покровителей учения (дхармапала). Особо следует отметить великолепный тканный образ богини Зеленой Тары, а также образ царя-хранителя Севера — Вайшраваны, интересного по своей богатой композиции среднеазиатского стиля, близко напоминающего образа Турфана (№ 68 собрания). Действительно, на некоторых образах хара-хотоского собрания, кроме индо-непальского и тибетского влияния, замечается влияние уйгурское. Из Уйгурского ханства, из района Турфана шло значительное культурное влияние в связи с распространением буддизма. В деталях орнаментики и в трактовке пейзажа заметно китайское влияние, как это еще имеет место в произведениях современной нам восточнотибетской школы живописи.

В заключение следует еще раз подчеркнуть совершенно исключительный интерес тангутских образов для истории тибетской живописи.

Чжурчжэни

(1114–1213 гг.)

На северо-востоке Маньчжурии, в бассейне реки Уссури, сидело многочисленное тунгусское племя, название которого в китайских анналах передано транскрипцией жучжэнь (джурче у персидских историков), что, согласно П. Пеллио¹, передавало название племени с монгольским окончанием мн. числа — джурчат. Китайский посол Сиу Канцзун, посетивший джурчатскую ставку в 1124/5 г.², оставил нам описание этого народа, который одно время признавал себя вассалом китаев (кидани). Эти вассальные отношения, видимо, не были достаточно прочны, ибо уже в 1114 г. чжурчжэньский хан Агуда восстал против своего сюзерена — киданьского хана. Китайцы, всегда стремившиеся использовать в своих интересах кочевые племена, и тут решили вмешаться в войну между двумя ханами. Сунский император Хуэй-цзун (1101–1125) предложил чжурчжэньскому хану разделить киданьские владения между чжурчжэнями и Сунской империей, причем Яньцзин (Пекин) должен был быть возвращен Китаю. Вспыхнула длительная девятилетняя война, в течение которой чжурчжэни захватили все киданьские владения в Маньчжурии и Северный Китай; в 1114 г. пал Нинцзян; в 1116 г. — Ляоян; в 1120 г. — Линьхуан, северная столица киданей, на р. Шара-Мурэн в северном Жэхэ; в 1122 г. — Дадин, «средняя» столица около Цифэна в северном Жэхэ; Датун в северном Шаньси и Яньцзин, который, согласно договору, был возвращен Китаю в 1123 г. Последний киданьский хан Елюй Яньси еще пытался оказать сопротивление под стенами Учжоу (ок. Шопинфу), но был схвачен чжурчжэнями в 1125 г. Покорив Киданьское ханство, чжурчжэни приняли китайское династическое имя Цзинь, или по-чжурчжэньски Алтчун (от монг. алтан — «золотой»).

Государство Цзинь.

В 1123 г. скончался хан Агуда, и на ханский престол вступил брат его Уцимай (1123–1135). Смена правителей вызвала восстание в ханстве, которым пытались воспользоваться Суны. Вспыхнула новая война между чжурчжэнями и Сунской империей. В 1125/6 г. цзиньский воевода Няньмохэ овладел Яньцзином, равниной Хэбэй и Тайюанем. Военные действия приняли критический для Сунов оборот, и цзиньские войска под начальством генерала Валибу и Няньмохэ перешли Желтую реку и подступили к Бяньляну (Кайфын). Столица была бесславно сдана, причем среди сдавшихся были сам император Хуэй-цзун и наследник престола Цзинь-цзун, которые были уведены в плен в Нинцзян в Маньчжурии. На юге, в Нанкине, новым императором был провозглашен Гао-цзун в 1127 г. Весь Северный Китай был захвачен цзиньцами. В 1129 г. генерал Няньмохэ, развивая успех к югу, действовал между р. Хуайхэ и Янцзы. Сосредоточив крупные силы на северном берегу Янцзы, цзиньцы перешли реку двумя армиями: западная армия перешла реку у Хуанчжоу (Хубэй) и через Цзянчжоу (Цзянси) и Хунчжоу (Наньчжан) прошла на Цзяньчжоу (Ганьчжоу в южном Цзянси). Восточная армия перешла реку у Тайпина и взяла столицу Нанкин. Императору Гао-цзуну пришлось бежать в Нинбо (Миньчжоу), а оттуда — в Вэньчжоу (Чжэцзян). Цзиньский генерал Учжу преследовал бежавшего императора и в 1129–1130 гг. занял Ханчжоу и Нинбо. Дальше на юг цзиньцы не пошли и вернулись на северный берег Янцзы. Уже в 1132 г. Гао-цзун смог вернуться в Ханчжоу. Цзиньцы, видимо, не собирались долго оставлять свои войска в Центральном Китае и постепенно стали отходить на север к Желтой реке. Сунские генералы воспользовались отходом на север цзиньских войск, и в 1134 г. генерал Ио Фэй взял город Сянъян. В 1138 г. император Гао-цзун предпочел заключить мирный договор с цзиньцами. Хан Хэлома (1135–1149) согласился на мир, ибо с запада цзиньские владения подверглись набегам монгольских племен, объединенных Хабул-ханом (1135 г., 1139 г., 1147 г.). Согласно мирному договору 1138 г., граница между цзиньскими и сунскими владениями была проведена по р. Хуайхэ и хр. Цзиньлиншань, причем бассейны р. Вэйхэ и Желтой реки входили во владения цзиньского хана, а бассейн Ханьцзяна оставался во владении Сунов³. В 1153 г. цзиньский хан Дигунай перенес свою столицу из Хуэйнина (ок. Харбина) в Яньцзин (Пекин).

Цзиньцы стали быстро перенимать китайскую культуру, и ханский советник Вань-янь Уши изобрел даже особое чжурчжэньское письмо. В 1161 г. хан Дигунай выступил против Сунской империи. Ему удалось быстро пройти до Янцзы, но вспыхнувшие восстания среди войск задержали дальнейшее движение. Восставшие солдаты умертвили Дигуная и провозгласили ханом Улу в Ляояне (1161 г.). Новый хан поспешил заключить мир (1163/5 г.) с Сунами. Царствование Улу протекало в мирной обстановке. В 1189 г. по его смерти на престол вступил его внук Мадагу (1189–1208). В 1206 г. возобновилась война с Сунами, и цзиньцам снова удалось занять Центральный Китай до Янцзы. Однако заключенный новый мирный договор (1208 г.) лишь снова подтвердил границу по р. Хуайхэ. Сунам пришлось увеличить ежегодные подарки цзиньскому двору. При преемнике Мадагу, Чжунхэе (1209–1213), Цзиньское ханство потерпело окончательное поражение в войне с монголами Чингис-хана.

Западная Средняя Азия после падения Саманидской империи.

Караханиды

(XI–XII вв.)

Караханиды явились первыми тюрками-мусульманами, завоевавшими Трансоксиану-Мавераннахр. Исторические данные о государстве караханидов чрезвычайно скудны, и мы до сих пор ничего не знаем о происхождении этой тюркской орды, которая в иранских источниках именуется «домом Афрасиаба» или ханами Туркестана, в чем нельзя не видеть влияния иранского эпоса на среднеазиатских тюрков¹. Нам неизвестны также точные границы их государства, центр которого первоначально находился к северу от Тянь-Шаня. События, происходившие в IX в. в тюркских кочевьях к северу от Тянь-Шаня, нам недостаточно ясны, чтобы позволить выяснить начало караханидской орды. Согласно анонимному автору «Худȳд ал-'āлам» и Гардизи, в IX в. часть кочевий, принадлежавших тюркам-карлукам, была завоевана народом ягма, потомками токуз-огузов, которые утвердились в районе Кашгара и в горах к югу от Нарына². Были ли караханиды связаны с этим народом ягма или же представляли собой новообразованную орду из части тюрков-карлуков, сказать трудно. Вероятно, это была орда смешанного происхождения, образовавшаяся на развалинах ханства тюрков-карлуков.

К западу от караханидских владений, в обширном степном крае в низовьях Сырдарьи, от Джурджана на Каспийском море до Фараба (Отрар) и Исфиджаба (Сайрам), кочевали многочисленные племена тюрков-огузов. Племена эти являлись прямыми потомками тюрков-токуз-огузов, или «девяти огузов», создавших великую Тюркскую империю в VI в., чье имя в последний раз упоминается под 820/21 г. в связи с их набегом на Уструшану³. Мусульманские географы X в. называют их гузами. Название это встречается в официальных документах вплоть до XII в.⁴ У Рашид ад-Дина⁵ говорится о двадцати четырех основных племенах гузов. На западе кочевья гузов граничили с землями хазар и болгар; на севере — с кочевьями тюрков-кимаков; на востоке — с кочевьями тюрков-карлуков, а затем — с владениями караханидов. Перекочевка в низовья Сырдарьи, в район Дженда, относится ко времени огузского вождя⁶ Сельджука (~ Сельджюк) ибн Дукака, прозванного тимур-ялыком — «имеющим железный лук»⁷. Происходил Сельджук из племени кынык, которое упоминается у Махмуда Кашгарского⁸. После его смерти во главе орды встали его сыновья, один из которых, Исра'ил-Арслан, участвовал на стороне последнего саманидского претендента на престол Мунтасира в борьбе с караханидами⁹.

Государство Караханидов и основные направления перекочевок огузских племен в IX–XI вв.

IX в. был временем значительных перекочевок огузских племен. В конце этого века в степях теперешней Юго-Восточной России появилась новая тюркская орда печенегов, составлявших передовую волну огузских племен, двигавшихся на запад. Рашид ад-Дин и Махмуд Кашгарский упоминают печенегов среди огузских племен¹⁰. Мусульманские писатели IX в. знают печенегов у Яика, а Ибн Фадлан еще встречал печенегов по его берегам в 922 г.¹¹ Упоминание о некоторых из печенежских ханов можно найти у Константина Багрянородного. В конце X в. новая орда тюрков-огузов перешла Волгу и появилась в южнорусских степях. Византийские источники называют их узами (у Константина Багрянородного — οὖlοι < огузы), а русские летописцы — торками (тюрки). Под давлением этих торков печенеги принуждены были продолжить свой путь на запад и уйти на Балканы. Часть оставшихся в Средней Азии огузов-гузов откочевала на Мангышлак, и около 985 г. значительная часть гузов утвердилась в пределах Бухары, около Нура (совр. Нурата, к северо-востоку от Бухары).

Еще при Саманидах в начале X в. среди кочевников-тюрков стал распространяться ислам, приобщивший кочевой народ к оседлой мусульманской культуре Трансоксианы-Мавераннахра. Ислам (суннитского толка) получил распространение среди гузов, кочевавших в низовьях Сырдарьи. Имеются данные, что гузы исповедовали и христианство¹². Гузы-мусульмане стали впоследствии называться туркменами — название, появившееся впервые у Макдиси¹³ и со временем вытеснившее старое имя. Около 950 г. ислам был принят первым известным нам караханидским ханом Кашгара — Сатук Богра-ханом Абд ал-Керимом, чья могила находится в местечке Артыш к северу от Кашгара¹⁴. С этих пор Караханиды почитались как благочестивые и правоверные мусульманские правители.

К 985 г. относится первый набег тюрков-караханидов под предводительством Богра-хана на Мавераннахр-Трансоксиану¹⁵. Внук Сатук Богра-хана, Богра-хан Харун ибн Муса (Шихаб ад-даула Абу-Муса-Харун Богра-хан II ибн Сулейман, ум. в 993 г.), сидел в Баласагуне. В состав его владений входили Кашгар, Талас и Фараб (Отрар), к которым он присоединил и Исфиджаб¹⁶. В 992 г. тюрки-караханиды вторглись в Бухару, но обстоятельства вынудили их отступить. При караханидах население Исфиджаба, Таласа и Баласагуна еще говорило на согдийском языке, хотя согдийское население уже исповедовало ислам и постепенно переходило на тюркский язык. Кашгар, по-видимому, был одним из основных центров нового государства и назывался Ордукент, т. е. «город-ставка». Другим центром был Баласагун, хотя о нем мусульманские источники говорят очень мало¹⁷. Около 995 г. был заключен мир между тюрками-караханидами и Саманидами, по которому саманидские владения к северу от Зеравшана отошли к караханидам. Около 996 г. тюрки-караханиды завоевали Яркенд и Хотан. Туземное население Восточного Туркестана подверглось значительному смешению с тюрками, хотя еще и сохраняло некоторую обособленность и, по свидетельству Махмуда Кашгарского¹⁸, называлось кенджек.

Скудные сведения об отдельных царствованиях ханов новой орды не позволяют нам восстановить их хронологическую последовательность. Академик В.В. Бартольд справедливо отметил характер кочевой империи¹⁹. В среднеазиатских тюркских ханствах территория ханства считалась собственностью ханского дома и делилась на отдельные феодальные владения, некоторые из которых играли крупную роль и часто обособлялись от остальной империи. Эта раздробленность кочевых империй являлась причиной постоянных междоусобных войн. Этой же раздробленностью можно объяснить и характерную особенность кочевых империй, заключавшуюся в том, что большинство из них было связано с именем одного хана, сумевшего возвыситься над другими ханами родственных племен и объединившего их в одно целое. Такой племенной союз, образовавшийся вокруг одного хана-вождя, редко переживал своего вождя и неоднократно распадался на свои составные части после его смерти, причем власть часто переходила к другому племени, хан которого таким образом становился главой племенного союза, или орды. Именно в таком виде представляется нам строй государства Караханидов, состоявшего из полусамостоятельных владений.

В одном из разделов настоящего труда мы уже упомянули, что в 999 г. тюрки-караханиды под предводительством хана Насра ибн Али захватили Бухару, а газневидский султан Махмуд утвердился в Хорасане. Имеются данные, которые позволяют утверждать, что завоевание Трансоксианы Караханидами было облегчено переходом на сторону тюрков ряда влиятельных согдийских феодалов, недовольных централизующими тенденциями Саманидов²⁰. Первой столицей-ставкой караханидов был Узгенд — небольшой городок Ферганы. Победитель Саманидов, хан Наср, носил титул илекхана, откуда идет название династии, данное некоторыми учеными, — илекханиды (илек, сравн. уйгур, илиг — «царь, государь»²¹).

В начале своего утверждения в Бухаре и Согде тюркам-караханидам пришлось подавить попытку мятежа, организованную братом плененного саманидского эмира — Абу Ибрахим Исма'илом. Переход от преобладания иранского элемента к тюркскому не был гладким. Национально-иранские силы Трансоксианы предпринимали попытки к восстановлению национальной власти в крае. Базой восстания был Хорезм, откуда отряды повстанцев совершили удачный набег на Бухару, вынудив караханидского наместника Джа'фар-тегина оставить город. Караханидский правитель Самарканда, Тегин-хан, также потерпел поражение и принужден был отступить. Однако повстанцы, возглавляемые последним саманидским претендентом на престол, не были в состоянии противостоять главным вооруженным силам Караханидов. Последнему Саманиду, прозванному Мунтасиром, пришлось бежать в Иран. В дальнейшем Мунтасир пытался продолжить борьбу, и в 1003 г. он бежал к тюркам-огузам (гузам), которые оказали ему содействие. В союзе с ними ему вновь удалось разбить караханидов на берегах Зеравшана в окрестностях Самарканда (лето 1003 г.). Осенью того же года Мунтасир разошелся со своими союзниками и ушел опять в Амуль (Чарджуй), откуда ему вновь удалось организовать национальное движение в пользу Саманидов. Он снова двинулся походом на Трансоксиану и при Дабусии разбил войска Караханидов. Эта победа привлекла к нему некоторых из местных вождей — так, к нему присоединился Харит, один из самаркандских главарей²², и ему вновь удалось заручиться содействием тюрков-огузов. В начале похода действия Мунтасира увенчались успехом, и в мае-июне 1004 г. повстанцы нанесли поражение главным силам караханидов при Бурнамаде. Но в следующем крупном сражении, происшедшем в Голодной степи, между Дизаком и Хавасом, Мунтасир потерпел решительное поражение, причиной которого был отказ огузов принять участие в битве и переход части его сил к противнику. Мунтасир бежал в Хорасан, откуда он снова пытался вернуться в Трансоксиану и нашел свою смерть от руки убийцы около Мерва в начале 1005 г.

После гибели последнего саманидского претендента на престол в западной части Средней Азии наступило некоторое равновесие сил. В октябре-ноябре того же года султан Махмуд провозгласил себя самостоятельным государем и получил инвеституру от халифа Кадира. Желая обеспечить себе тыл для похода на Индию, султан Махмуд решил заключить договор с Караханидами. Им было послано посольство к Караханиду Насру в Узгенд, и затем состоялось бракосочетание Махмуда с дочерью Насра. В 1005 г. был заключен договор, по которому Амударья становилась границей между двумя государствами. Мирные отношения, однако, продолжались недолго.

Уже в 1006 г., воспользовавшись отсутствием султана Махмуда, выступившего в поход на Мултан, караханиды нарушили договор и вторглись в пределы Хорасана, захватив Нишапур, Тус и Балх. Махмуд, по получении известия о нападении караханидов, был принужден вернуться из Индии и оттеснил караханидские отряды от Балха к Термезу. Караханидским войскам, оперировавшим в Хорасане, также пришлось отойти за Амударью, понеся значительные потери убитыми и пленными. Дальнейшие военные действия были неудачны для караханидов, потерпевших ряд поражений на Амударье, причину которых начальник караханидских войск приписывал отличному вооружению и наличию слонов в войсках султана Махмуда²³. В 1008 г. караханиды снова возобновили свои набеги на пограничную линию и пытались вторгнуться в Тохаристан, действуя в союзе с феодальными владетелями Трансоксианы и хотанским владетелем Кадыр-ханом Юсуфом. Во время этих походов в пределы Тохаристана караханиды получили поддержку от местных тохаристанских феодалов, стремившихся ослабить власть султана Махмуда. 4 января 1008 г. в сражении у Шархианского моста в окрестностях Балха караханидские войска потерпели решительное поражение, после которого прекратились попытки караханидов перейти Амударью.

Неудача в войне с Газневидами, по-видимому, отразилась на внутреннем положении караханидского государства, в котором началась эпоха междоусобий. Старший брат караханидского илекхана Насра — Туган-хан (Шараф ад-Дин), владетель кашгарский, вступил в союз с победителем Махмудом против своего брата. Спор между братьями был улажен в 1011/2 г. при содействии газневидского султана, который, таким образом, приобрел главенствующую роль в западной части Средней Азии и ко двору которого стали ездить караханидские ханы и другие владетели. Махмуд вообще стремился сделаться повелителем Востока и пытался в этом смысле повлиять на халифа, чтобы тот сносился с караханидами через него²⁴.

После смерти илекхана Насра, последовавшей в 1012/3 г., главная роль в караханидском государстве перешла к его брату Туган-хану кашгарскому. С этого времени как будто намечается разделение караханидского государства на две орды: западную, с центром в Трансоксиане, и восточную, с центром в Кашгаре. Мусульманские авторы говорят о нашествии кочевников тюрков-шаманистов на восточную орду караханидов и о борьбе, которую вел с ними Туган-хан²⁵.

При караханидах началась исламизация Восточного Туркестана, и древний ирано-тохарский край превратился в «страну тюрков» (Туркестан). У Махмуда Кашгарского сохранились данные о распространении тюркской власти в Восточном Туркестане. В XI в. ислам достиг Кучи и Бугура вдоль северного караванного пути и Черчена вдоль южного. Махмуд Кашгарский²⁶ сообщает, что из государства ислама в страну уйгуров течет большая река — Усмы Тарым, которая затем теряется в песках. Восточнее линии Бугур — Черчен лежали владения уйгурского хана. В XI в. уйгуры еще сохраняли буддизм. В уйгурских песнях часто говорится о поклонении бурханам и о буддийских монахах — тоюн (< монг. τοīн)²⁷. В государстве караханидов, принявших ислам, иранцев и уйгуров называли тат²⁸, т. е. людьми оседлой культуры. В Уйгурии же мусульмане получили имя чумак — «странствующий торговец»²⁹.

Восстановить картину смены караханидских ханов с помощью имеющихся в нашем распоряжении источников едва ли еще возможно. Сведения о хронологии ханов, сидевших в Кашгаре в XI в., чрезвычайно скудны; отсутствует и нумизматический материал. Туган-хан умер в 1018 г., и власть перешла к Арслан-хану (правил до 1022 г.), который еще в 1012/3 г. чеканил монету со своим именем в Бухаре и вел борьбу с Туган-ханом.

Смуты в караханидском государстве подвигли султана Махмуда к активным действиям в западной части Средней Азии. В 1017 г. он посылает письмо-ультиматум хорезмшаху Ма'муну с требованием чтения хутбы с его именем, а также присылки ежегодной дани³⁰. Под угрозой нашествия в Хорезме вспыхнуло восстание, в котором погиб сам хорезмшах, и на престол вступил племянник покойного эмира — Абу-л Харит Мухаммед ибн Али. Власть в стране находилась в руках командующего вооруженными силами Алп-тегина. Султан Махмуд не замедлил воспользоваться смутой в Хорезме, и в том же 1017 г., после основательных приготовлений (перевозочные средства были заготовлены в Хуттале, Кобадиане, Термезе и Амуле), был объявлен поход против Хорезма, причем целью похода ставилось наказание Алп-тегина и главарей восстания против Ма'муна, покойного хорезмшаха и зятя Махмуда. Караханиды, осведомленные о начале похода, видимо, не были в силах этому воспрепятствовать, хотя и создавалось положение, угрожающее целости их государства. Главной базой Махмуда был Амуль, откуда войска двинулись вдоль левого берега Амударьи. В начале военных действий хорезмийские войска нанесли значительный удар войскам султана, но в дальнейшем успех перешел на сторону последних, причем в плен попал сам глава восставших — Алп-тегин. Столица Хорезма, Кят, была взята 3 июля 1017 г. Хорезмшахом был провозглашен один из военачальников Махмуда, хаджиб Алтынташ, и в стране были помещены газневидские гарнизоны. Теперь султан Махмуд мог диктовать свою волю караханидским ханам. С завоеванием Хорезма в руки Махмуда перешла вся торговля этого края и власть Газневидов утвердилась на торговых путях, ведущих из Хорезма в степи юго-востока нынешней России и на юг в Иран.

После смерти Арслан-хана главенство среди караханидских ханов перешло, видимо, к Кадыр-хану Юсуфу (1022–1031/2), сыну Богра-хана Харуна. В 1014/5 г. и по 1021 г. с именем Кадыр-хана Юсуфа чеканились монеты в Кашгаре и Яркенде. Этот Кадыр-хан присоединил к своим владениям Хотан и ввел там ислам³¹. В Бухаре утвердился Али-тегин, брат илекхана Насра, который враждовал с Кадыр-ханом.

В 1025 г. султан Махмуд вновь решил воспользоваться непрекращающимися смутами в караханидском государстве и вторгся в пределы Трансоксианы, перейдя Амударью. На соединение с ним с запада двигался хорезмшах Алтынташ. К газневидским войскам присоединился и эмир Чаганиана. Кадыр-хан также воспользовался нападением Махмуда и, вторгшись в пределы Согдианы со стороны Восточного Туркестана, подошел к Самарканду³². Али-тегин действовал в союзе с гузами, против которых двинулся прежде всего Махмуд. Хан гузов Исра'ил, сын Сельджука, был взят в плен и сослан в Индию, где был заточен в крепости Калинджар в Пенджабе. После поражения гузов Али-тегину пришлось оставить Самарканд и Бухару и бежать в степь на Сырдарью. Махмуд не присоединил Трансоксианы к своим владениям и ограничился оккупацией пограничного с Балхом района: Термеза, Кобадиана, Чаганиана и Хуттала. Через некоторое время Али-тегин снова утвердился в Самарканде и Бухаре. Возможно, что этому способствовала смерть султана Махмуда, последовавшая 30 апреля 1030 г. Махмуду наследовал его младший сын Мухаммед, а затем, в том же году, власть перешла к старшему сыну Мас'уду (1030–1041).

Еще в первой четверти XI в. среди сельджукской орды выдвинулись два брата: Давуд Чагры-бек и Тогрул-бек Мухаммед, сыновья Мика'ила ибн Сельджука. В это время большие отряды тюрков-гузов стали вторгаться в пределы Ирана и грабить города, причем султан Махмуд не препятствовал проникновению гузов в Хорасан. Хорезмшах Алтынташ даже разрешил бухарским гузам перекочевать на зиму в свои владения.

После смерти караханида Али-тегина в 1034 г. положение, однако, изменилось. С его преемниками сельджукские ханы принуждены были вступить в борьбу. Когда осевшие в Хорезме гузы-сельджуки подверглись жестокому нападению со стороны враждовавшего с ними Шах-Мелика, эмира Дженда, их воинственной орде пришлось искать новые кочевья. Около 1035 г. они перешли Амударью и осели вблизи Мерва. Давуд Чагры-бек и Тогрул-бек обратились к наместнику Хорасана с прошением о содействии в получении от султана Мас'уда кочевых угодий в районах Несы и Ферава³³. Просьба сельджукских ханов была отклонена, и вскоре вспыхнула война. В августе 1038 г. сельджуки взяли Нишапур и начали свое победное продвижение в глубь Ирана.

Ушедшие на запад, в южнорусские степи, тюрки-огузы также продолжали свое продвижение в западном направлении. Около 1030 г. они заняли кочевья печенегов на берегах Азовского моря, а в 1065 г., перейдя Дунай, прошли набегом по Балканскому полуострову вплоть до Фессалоников. Но затем западные тюрки-огузы окончательно рассеялись под ударами печенегов и болгар, а часть их спаслась от разгрома, перекочевав в пределы Византии.

Переселения тюрков-огузов конца X — начала XI в. были, вероятно, вызваны продвижением на юг, в степи сырдарьинской области, тюркского племени кипчаков, принадлежавших к тюркам-кимакам, которые в X в. сидели по среднему Иртышу и которые упоминаются писателями X в. по соседству с мусульманскими оседлыми областями Туркестана. Анонимный автор «Худȳд ал-'āлам», 19а, говорит, что кипчаки отделились от тюрков-кимаков и сидели к северу от печенегов. Из этого следует, что в X в. тюрки-кимаки занимали обширное степное пространство между Иртышом и Камою. В мусульманских источниках сохранилось несколько описаний торговых караванных путей, которые вели в кочевья кимаков. Согласно Ибн Хордадбеху³⁴, из страны ислама в страну кимаков было 80 дней ходу. Гардизи³⁵ дает описание караванного пути, шедшего из Фараба (Отрар) в кочевья кимаков. Кипчаки (кипчāк ~ кифчāк) уже в 1030 г. упоминаются как соседи Хорезма³⁶. Переход гузских племен в пределы Ирана отразился на названии местностей в западной части Средней Азии. Так, обширная степная область Западного Туркестана, некогда называвшаяся Мафазат ал-гуззийа — «степь гузов», с XI в. стала называться Дешт-и Кипчак, т. е. «степью кипчаков».

В XI в. тюрки-кипчаки кочевали на всем обширном пространстве от теперешнего Казахстана на востоке до нынешней Юго-Восточной России на западе, откуда они вытеснили печенегов. В историю России народ кипчаков вошел под именем половцев (Русская летопись упоминает их с середины XI в.). Европейскому средневековью они стали известны под именем команов. Ибн ал-Асир³⁷ упоминает тюрков-кипчаков как союзников грузин под 1120/21 г.³⁸ Среди кипчаков было распространено христианство, и до нас дошли псалмы на кипчакском (команском) наречии. Племенное название «кипчак» не встречается после монгольского периода и сохранилось до наших дней лишь как название рода среди узбеков и казак-кыргызов³⁹.

Кипчакские степи вплоть до монгольского завоевания XIII в. имели интенсивные торговые сношения с соседними государствами: с болгарами Поволжья, с Хорезмом и Согдом, с Кавказом и Ираном. Оживленный торговый обмен производился по морскому пути из Крыма в Трапезунд и Константинополь, а также с русскими княжествами. Часть кипчаков-половцев, кочевавших в пределах оседлой полосы, перешла к земледелию. В половецкий период вместо разрушенного в 965 г. хазарского Итиля вырос новый город Саксин, который, согласно В.В. Бартольду⁴⁰, вероятно, был расположен вблизи устья Волги, недалеко от современной Астрахани. О торговом значении этого города говорит писатель XII в. ал-Гарнати⁴¹.

Вместе с кипчаками в сырдарьинских степях появился народ канглы.

Преемники султана Махмуда на газневидском престоле продолжали дружественные отношения с Кадыр-ханом, который скончался в 1031/2 г. В восточной караханидской орде власть перешла к его старшему сыну Богра-тегину Сулейману, известному под титулом Арслан-хана. Второй сын Кадыр-хана, Яган-тегин Мухаммед, правил в Таласе и Исфиджабе.

С западной ордой караханидов Газневиды продолжали борьбу. В 1032 г. хорезмшах Алтынташ по приказу Мас'уда вторгся в пределы Трансоксианы и взял Бухару, но сам погиб в сражении при Дабусии. После гибели Алтынташа хорезмшахом был сделан сын султана Мас'уда, Са'ид, а сын Алтынташа — Харун правил в Хорезме в качестве наместника Са'ида. К 1034 г. относится восстание Харуна в союзе с Али-тегином и сельджуками. Караханиды заняли Термез, но в дальнейших действиях не приняли участия из-за смерти Али-тегина. Четыре года спустя газневидскому султану вновь пришлось ходить походом в Трансоксиану, где снова вспыхнули смуты. Поход этот не достиг цели, ибо Мас'уд принужден был спешно отступить, получив известие о продвижении сельджуков со стороны Серахса на Гузган. Во время вынужденного отхода войска султана подверглись преследованию со стороны Бури-тегина, одного из караханидских ханов, сына илекхана Насра. Мас'уду, видимо, не удалось подавить восстание в Хорезме, где после смерти Харуна воцарился его брат Исма'ил. Однако султан не предпринял нового похода против Хорезма, но, для того чтобы освободиться от враждебного Газневидам Исма'ила, послал в 1038 г. инвеституру на хорезмийский престол Шах-Мелику, эмиру Дженда. Военные действия против Хорезма начались только в 1041 г., когда Шах-Мелик разбил хорезмийцев на равнине Асиб. Исма'ил бежал к сельджукам, а в апреле того же года Шах-Мелик занял столицу Хорезма и повелел поминать в хутбе имя султана Мас'уда.

Несмотря на успех в Хорезме, начинался закат Газневидской империи. Быстрый рост Сельджукской империи в Иране создал угрожающее положение на западной границе газневидского государства. Сделавшись властителями Хорасана, сельджуки под предводительством Давуда Чагры-бека продолжали теснить газневидов. Другая часть сельджукской орды под водительством Мухаммеда Тогрул-бека вторглась в пределы владений Зийаридов и Бувайхидов. В мае 1040 г. в сражении при Данданкане сельджуки разбивают газневидов. Эта битва явилась концом владычества Газневидов в Хорасане. Султан Мас'уд был вынужден обратиться за помощью к Караханидам, причем сам Мас'уд даже намеревался оставить Тохаристан и столицу государства — Газну и отступить в Индию, предоставив Балх Караханиду Бури-тегину. После свержения Мас'уда в 1041 г. и краткого царствования его брата Мухаммеда на газнийский престол вступил Мавдуд, сын Мас'уда. Новый султан решил защищать Газну и этим несколько отсрочил окончательную гибель газневидского государства, дни которого уже были сочтены. В 1043 г. сельджуки завоевывают Хорезм, и ставленнику Мас'уда — Шах-Мелику пришлось бежать в Иран. По договору 1059 г., заключенному между Давудом и газневидским султаном Ибрахимом, Балх, Герат и Систан вошли в состав Сельджукской империи. Газневидские же султаны продолжали еще править в Северо-Западной Индии, где они были свергнуты Гуридами в 1187 г.

В Трансоксиане среди караханидских ханов возвысился между 1041–1047 г. Бури-тегин Ибрахим, которого величали титулом Тамгач-хана, т. е. «китайского императора», а впоследствии — «царем Востока и Китая»⁴². Сын его и преемник Шемс ал-мулк Наср величался уже «султаном Востока и Китая»,хотя оба правили только в Трансоксиане⁴³. История идеализировала благочестивого Тамгач-хана Ибрахима. Особо отмечаются его заботы о ремесленниках и земледельцах, меры пресечения злоупотреблений торгового класса и суровые кары против разбойного элемента — остатков полурелигиозных воинствующих братств эпохи арабского завоевания и Саманидского государства, так называемых «добровольцев», или «борцов за веру» (газии), которые участвовали в походах местных владетелей, бились на пограничных линиях с кочевыми ордами и состояли из религиозных фанатиков и обездоленных земледельцев⁴⁴.

В царствование хана Ибрахима начались сельджукские набеги на Трансоксиану. Завоевания сельджуков на западе принадлежат истории Ирана, и здесь мы ограничимся лишь кратким перечислением наиболее памятных дат этого замечательного возвышения среднеазиатской тюркской орды, превратившейся в обширную империю, простиравшуюся от границ Восточного Туркестана до пределов Египта и Византии. В 1054 г. Тогрул-бек (1038–1063) покорил Азербайджан, а в следующем году вступил в Багдад и в 1058 г. получил от халифа инвеституру и титул султана. Столицей империи был сделан древний Рей. По смерти Тогрул-бека сельджукским султаном Ирана стал его малолетний племянник Алп-Арслан (1063–1072), прославившийся своими походами на запад против Византии, Сирии и Грузии. При нем сельджукские бунчуки впервые появились в Малой Азии. В 1071 г. сельджукская конница нанесла жестокое поражение византийским войскам императора Романа IV Диогена, в рядах которых дрались отряды русов⁴⁵.

В начале своего царствования, в 1064 г., султан Алп-Арслан ходил походом в Хуттал и Чаганиан, которые, как и Балх и Термез, были присоединены к Сельджукской империи. Набеги сельджуков вынудили хана Ибрахима еще в 1061 г. обратиться с жалобой к халифу в Багдад, который, конечно, не был в состоянии повлиять на сельджукских султанов.

В 1068 г. хан Ибрахим умер, и ему наследовал его сын Шемс ал-мулк (1068–1079/80), которому по вступлении на престол пришлось подавлять восстание своего брата Шу'айта. Осенью 1072 г. войска Алп-Арслана снова двинулись в Трансоксиану, но дальнейшему развитию военных действий помешала смерть султана от руки убийцы. В правление Сельджукской империей вступил Мелик-шах (1072–1092), при котором в состав империи вошли Малая Азия и Сирия. Тем временем войскам хана Шемс ал-мулка удалось занять Термез и Балх. Термез, однако, вскоре был взят Мелик-шахом, который двинулся на Самарканд. Но Шемс ал-мулк сумел отвратить опасность нашествия и заключить с сельджукским султаном перемирие, по которому сельджуки ушли обратно в Хорасан.

В царствование Шемс ал-мулка снова вспыхнуло междоусобие между западной и восточной ордой караханидов. Ему пришлось вести упорную борьбу с восточными караханидами Тогрул Кара-ханом Юсуфом и Богра-ханом Харуном. Борьба эта закончилась договором, согласно которому граница между западной и восточной караханидской ордой была проведена через Ходжент. По этому договору Фергана и земли к северу от Сырдарьи отошли к восточной орде.

Восточная орда караханидских тюрков рано подпала под культурное влияние уйгуров. В 1069/70 г. Юсуф, уроженец Баласагуна, создал для Тамгач Богра Кара-хана Абу Али Хасана, сына Сулеймана Арслан Кара-хана, правившего между 1065–1102 г. в Баласагуне, Кашгаре и Хотане, первую книгу мусульманской литературы на тюркском языке (кашгарское наречие) — «Кутадгу билик» («Благодатное знание»), произведение дидактического характера⁴⁶. К тому же времени принадлежит и замечательный первый словарь тюркского языка — «Дӣвāн лугāт ат-турк», составленный в 1073 г. Махмудом Кашгарским. Несмотря на невежественность масс, среди тюрок появился особый класс образованных людей, государственных чиновников — битикчи («писарь, письмоводитель») — слово, перешедшее затем в монгольский язык в форме бичечи и, вероятно, представляющее собой заимствование из уйгурского. В караханидском государстве первоначально употреблялся уйгурский алфавит, который только постепенно был заменен арабским.

В 1079/80 г. Шемс ал-мулку наследовал его брат Хизр, о кратком царствовании которого мы чрезвычайно мало знаем. При его сыне Ахмеде снова начались набеги сельджуков на Трансоксиану, которые были вызваны политикой Караханидов. В 1089 г. султан Мелик-шах занял Бухару и осадил Самарканд. По взятии города хан Ахмед был уведен в плен в Исфахан. Из Самарканда Мелик-шах двинулся на Узгенд, старую столицу караханидов. Западнокараханидский хан принужден был покориться и читать хутбу с именем Мелик-шаха. Мелик-шах вернулся в Хорасан, оставив в Самарканде наместника. Вспыхнувшее среди тюркских племен восстание вынудило сельджукского наместника отступить в Хорезм, и Мелик-шаху пришлось снова ввести войска в Трансоксиану и оккупировать область. При Алп-Арслане и Мелик-шахе администрация Сельджукской империи находилась в руках просвещенного и талантливого везира Низам ал-мулка (1018–1092), под руководством которого было много сделано для возрождения культурной и экономической жизни обширной империи. При сельджукском дворе процветала литература и наука. Среди блестящих имен поэтов и ученых назовем такие имена, как Омар Хайям (ок. 1048 — ок. 1123?) и известный богослов (имам) Газали (1058/9–1111).

В административном отношении Сельджукская империя представляла собой государство, построенное на феодально-родовом начале. Территория империи была разделена на двенадцать уделов, во главе которых стояли ханы, родственники султана, и военачальники. При сельджукских султанах надел военно-служилого сословия вотчинными владениями стал правилом и привел к закрепощению земледельческого населения. Вообще эпоха Караханидов и Сельджукидов явилась временем возврата к феодальным формам и обеднения земледельческого населения. Этот возврат к феодальным формам обусловил и некоторое возрождение иранских государственных идей. Недаром на сельджукских монетах Хорасана стоит титул шахиншах — «царь царей».

Сельджукское государство в конце XI в.

Мы не будем касаться смут, начавшихся в западных частях Сельджукской империи после смерти султана Мелик-шаха. В 1097 г. в Хорасане утвердился четвертый сын Мелик-шаха, выдающийся полководец и, быть может, величайший из сельджукских государей, будущий султан Санджар (1118–1157), империя которого включала в себя Восточный Иран, Хорезм, Туркестан, Афганистан и Северо-Западную Индию.

Нам неизвестно, при каких условиях западнокараханидский хан Ахмед вернулся из плена в Трансоксиану и погиб в 1095 г. во время столкновения с духовенством⁴⁷.

В 1097 г. Трансоксиана признала сюзеренство старшего сына Мелик-шаха, султана Баркиарука, от имени которого областью правили три хана: Сулейман-тегин, Махмуд-тегин и Харун-тегин. В Хорезме у власти стоял хорезмшах Мухаммед, правивший как вассал султана Баркиарука.

В восточной орде караханидов происходили смуты, о которых мы мало осведомлены. В начале XII в. восточнокараханидские ханы вторглись в Трансоксиану, и в 1102 г. Кадыр-хан Джебра'ил даже перешел границу Сельджукской империи и взял Термез. 22 июня того же года он погиб в битве с султаном Санджаром при Термезе. Мухаммед-тегин, сын Сулейман-тегина, был сделан ханом Трансоксианы, т. е. западной орды караханидов, и правил под титулом Арслан-хана до 1130 г. Хан этот был выдающимся строителем. Об архитектурных памятниках его времени нам еще придется говорить. Конец его царствования был наполнен борьбою с восставшим духовенством, в течение которой погиб его сын Наср (1128 г.). Арслан-хан был вынужден обратиться за помощью к султану Санджару. Источники говорят, что после подавления восстания Арслан-хан просил Санджара увести сельджукские войска из Трансоксианы, но что последний, разгневанный этой просьбою, осадил и взял Самарканд (1130 г.). На самаркандский престол был возведен сын Арслан-хана, Рунк ад-дин Махмуд, который правил от имени султана Санджара и считался сюзереном кашгарского хана. Тем временем на восточных границах караханидского ханства появился новый грозный враг в лице каракитаев, которым суждено было завладеть Трансоксианой-Мавераннахром.

Несмотря на то что династия Караханидов не выдвинула больших завоевателей наподобие Сельджукидов и не дала выдающихся правителей государства, память о караханидах жива и по сей день благодаря многочисленным памятникам зодчества, сохранившимся до нашего времени. Караханидские ханы были большими строителями и наиболее ранние из известных нам памятников среднеазиатского зодчества принадлежат [главным образом] к караханидской эпохе. Разрушения монгольского периода и хрупкость строительного материала не сохранили нам цельных памятников зодчества: материалом для обыкновенных построек служила, как и в настоящее время, битая глина и необожженный кирпич-сырец. Дошедшие до нас строения возводились из хорошо обожженного кирпича, причем связующим веществом служили глина и алебастр. Отличительной чертой среднеазиатской архитектуры домонгольского периода является орнаментика из неглазурованных кирпичей. Затем часто встречается резьба по терракоте и алебастру, рельефные глиняные плиты и тиснение по штукатурке. Характерный для мусульманской архитектуры Ирана поливной кирпич, вошедший в употребление в Иране начиная с XII в., можно видеть на памятниках среднеазиатского зодчества эпохи Караханидов лишь изредка, причем трудно установить, не является ли он позднейшим добавлением (например, мазар султана Санджара в Мерве, голубой поливной фриз минарета в Бухаре, голубые изразцы одного из мазаров Узгенда).

К самым ранним памятникам караханидской эпохи следует отнести интересный Рабат-и Мелик близ Кермине, построенный в 1078–1092 гг. ханом Шемс ал-мулком. Хану Шемс ал-мулку принадлежит и постройка дворца в Шемсабаде (ок. Бухары) и соборной мечети в Бухаре, а также рабата в Аккотале между Самаркандом и Ходжентом. К значительным памятникам эпохи следует причислить большой минарет Калян в Бухаре, построенный в 1127 г. Арслан-ханом Мухаммедом⁴⁸, башню Бурана (в 13 км от Токмака), башню в Термезе, Джаркурганский минарет (в 32 км к северу от Термеза по Сурхандарье) и минарет в Узгенде. В Узгенде, первой столице караханидов, в долине р. Карадарья, сохранились еще развалины трех мазаров, датируемых началом XII в. и орнаментированных характерной для Средней Азии резьбой по обожженным глиняным плитам⁴⁹. К XII в. принадлежит и один из величайших памятников среднеазиатского зодчества — мазар султана Санджара в Мерве. Источники говорят о постройке в XII в. Тамгач-ханом Ибрахим ибн Хусейном дворца в Самарканде. К началу XIII в. относятся мечеть и два минарета в Мишхед-и Мисриан в Южной Туркмении (на портале мечети сохранилась надпись с именем Мухаммеда, сына хорезмшаха Текеша, ум. в 1220 г.). К домонгольскому периоду следует также отнести небольшой мазар Кечикмекка у подножья горы Тахт-и Сулейман.

Послесаманидская эпоха продолжала культурные традиции саманидской эпохи. Двор султана Махмуда в Газне сделался средоточием многих знаменитых людей эпохи, среди которых упомянем, прежде всего, прославленного ученого ал-Бируни (973 — ок. 1050), автора замечательного труда об Индии, уроженца Хорезма, который после гибели хорезмшаха Ма'муна в 1017 г. переехал в Газну. Среди историков, подвизавшихся при дворе султана Махмуда, следует отметить Утби, среди поэтов — Унсури и, конечно, великого эпического певца Ирана — Фирдоуси⁵⁰.

Каракитаи

(XII–XIII вв.)

Мы уже видели, что в начале X в., в 916 г., народ монгольского корня, кидани, или китаи, завоевали Северный Китай, где основали династию Ляо. О событиях, разыгравшихся в монгольской степи в течение XI в., нам еще мало известно. В начале XI в. и до конца XII в. наиболее могущественным племенем монгольской степи были кераиты. Этот народ занимал обширную территорию, которая, вероятно, лежала между Орхоном — Керуленом на севере и Великой Китайской стеной на юго-востоке.

К концу XII в. среди тюркских племен монгольской степи получило широкое распространение несторианство. Несторианство исповедовали наиболее крупные племена восточных тюрков: тюрки, кочевавшие в районе Алмалыка, который был центром митрополии с митрополитом во главе (в Токмаке сидел несторианский епископ); онгюты, представлявшие собою потомков тюрков-шато и сидевшие по Желтой реке; и, наконец, кераиты, которые приняли несторианство между 1007–1009 г., после проповеди среди них несторианского епископа Мерва. В XII в. кераитские ханы носили христианские имена — Марк (Маргуз) и Кириак (Курджакуз < Cu-riacus), а последний кераитский хан Ван-хан Тогрул превратился в пресвитера Иоанна средневековой легенды.

Государства Гурханов (каракитаев) и Хорезмшахов. XII-XIII вв.

Равновесие сил на северных границах Китая, наступившее после утверждения династии Ляо, сменилось со временем новым их перераспределением. На севере государства Ляо стала собираться гроза, положившая конец владычеству киданей на Дальнем Востоке. В главе о чжурчжэнях мы уже коснулись событий 1114–1123 гг., приведших к тому, что вся территория государства Ляо была присоединена к владениям чжурчжэней, бывших данников киданей. Большинство киданей подчинились победителям, но часть киданьских князей, не желая становиться их данниками, около 1125 г. стала двигаться со своими отрядами на запад, к границам Уйгурского ханства, которое находилось в вассальных отношениях к династии Ляо. Среди этих князей был и Елюй Даши, которому суждено было сыграть крупную роль в истории Средней Азии домонгольского периода.

Еще до разгрома государства Ляо на востоке кидани-китаи между 1012–1013 и 1017–1018 гг. произвели первый набег на мусульманские области Таримского бассейна¹. Около 1125 г. первая попытка киданей утвердиться в Таримском бассейне была отбита Караханидом Арслан-ханом Ахмед ибн Хасаном. После того как Елюй Даши во главе отряда из двухсот всадников появился в бассейне Тарима, в столице уйгуров Бешбалыке (Гучэн), где был хорошо принят уйгурским ханом и даже получил в свое распоряжение уйгурские войска, он двинулся на северо-запад в бассейн Иртыша и основал около теперешнего Чугучака город Эмиль. В 1130 г. к нему обратился с просьбою о содействии караханидский хан, сидевший в Баласагуне. Елюй Даши, воспользовавшись этим обращением, вторгся в караханидские владения и занял Баласагун, низложив местного хана. Из Баласагуна он совершил поход на Кашгар и Хотан. Покончив с восточными караханидами, Елюй Даши двинулся против западных караханидов, сидевших в Трансоксиане-Мавераннахре, и Хорезма. В 1137 г. в битве при Ходженте он победил Махмуда, караханидского хана Самарканда, и принудил хорезмшаха платить себе дань. В 1138 г. хорезмшах Атсыз, о котором еще будет речь впереди, поднял знамя восстания против сельджукского султана Санджара и призвал на помощь киданей-каракитаев, кочевавших за Сырдарьей. В сентябре 1141 г. в жестокой сече в Катванской степи Елюй Даши, этот полководец, пришедший из глубин Азии, предшественник монгольских вождей XIII в., одержал победу над другим выдающимся полководцем Средней Азии и Ирана, сельджукским султаном Санджаром, сюзереном Трансоксианы-Мавераннахра. После этой победы, давшей ему власть над всем Туркестаном, Елюй Даши был провозглашен гурханом, или «всемирным ханом»², со столицею в Баласагуне³. Ушедших на запад киданей, основавших династию Гypxaнов, китайские летописи продолжали считать китайской династией под названием Си-Ляо, или «Западных Ляо».

Утверждение каракитаев в Мавераннахре и Таримском бассейне не нарушило прежней феодальной жизни, установившейся при караханидах. Местные караханидские ханы продолжали существовать как вассалы каракитайского гурхана. Государственным языком киданей был китайский, но, несмотря на сильное влияние китайской культуры, местные мусульмане занимали видные посты в администрации государства. Налог собирался с каждого дома в размере одного динара.

После смерти Елюя Даши в 1142 г. ему наследовал его сын Елюй Иле (араб. Мухаммед), во время малолетства которого правила вдова Елюя Даши. К сожалению, в мусульманских источниках не сохранилось данных об отдельных царствованиях каракитайских гурханов, династия которых просуществовала до 1211 г. Империя гурханов сохраняла свою мощь до конца царствования Елюя Челуку (Чжэлугу, 1178–1211). В конце его царствования, в 1207/8 г., против него восстали хорезмшах и эмир Самарканда.

В течение своего продвижения на запад и завоевания западнокараханидских областей киданям-каракитаям пришлось столкнуться с выдающимся хорезмшахом Атсызом (1127/8–1156), основателем могущества династии Хорезмшахов. Оставаясь вассалом султана Санджара, он стремился всячески укрепить свою власть и положение Хорезма. Атсыз присоединил к своим владениям Дженд, т. е. низовье Сырдарьи, и Мангышлак. Дженд был удобной базой для походов в степь от Сырдарьи против тюрков-кипчаков, которые постоянно беспокоили северные границы Хорезма. В 1138 г., как уже упоминалось выше, Атсыз поднял знамя восстания против сельджуков, и султан Санджар двинулся на Хорезм с многочисленным войском. Главные силы Атсыза находились в укрепленном лагере около Хазараспа, подступы к которому были затоплены, вследствие чего сельджукские войска были вынуждены подходить к полю битвы по песчаной пустыне, что значительно замедлило их движение. В происшедшем сражении войска Хорезма были все же разбиты, и Атсызу пришлось бежать в степь. Хорезм был оккупирован султаном Санджаром, и на хорезмийский престол был возведен Сулейман ибн Мухаммед, племянник Санджара. Атсызу, однако, удалось вскоре вернуться в Хорезм, а Сулейману пришлось, в свою очередь, бежать. В следующем году Атсыз совершил нападение на Бухару, но в мае 1141 г. он снова признал сюзеренство Санджара. 9 сентября 1141 г. произошло знаменитое сражение в Катванской степи, в котором сельджукские войска потерпели жестокое поражение от киданей-каракитаев. Султан Санджар бежал в Термез, и весь Мавераннахр, как мы уже видели, перешел в 1141/2 г. во владение каракитаев, которые заняли в этом году Бухару. Джувейни⁵ говорит, что отряды каракитаев проникли в пределы Хорезма и что хорезмшаху пришлось платить дань каракитайскому гурхану. Хорезмшах Атсыз, воспользовавшись поражением султана Санджара, вторгся в пределы Хорасана, разграбил Мере и в мае 1142 г. вступил в Нишапур. Санджару, однако, удалось быстро восстановить свою власть в Хорасане, и уже в следующем году султан снова ходил походом в Хорезм и заставил Атсыза снова признать его сюзеренитет. В 1147 г. Санджар опять вторгся в пределы Хорезма, и в 1148 г. произошло свидание султана Санджара с Атсызом на берегу Амударьи, после которого Санджар вернулся в Мерв. Вскоре после этого Атсыз восстановил власть Хорезма в Дженде. В 1153 г. гузы-кочевники восстали против Санджара в Хорасане, разбили сельджукские войска и захватили в плен самого султана. Нишапур и Мерв были разграблены. На этот раз Атсыз выступил как защитник законного султана и неудачно пытался захватить Амуль и переправу на Амударье. Тем временем Санджару удалось бежать из плена в Термез, и Атсыз поспешил приветствовать султана⁶.

Смерть Атсыза, последовавшая в 1156 г., помешала ему сыграть крупную роль в восстановлении сюзеренитета султана Санджара. На хорезмийский престол вступил сын Атсыза, Иль-Арслан (1156–1172), который продолжал признавать номинальный сюзеренитет сельджукского султана. Со смертью в 1157 г. султана Санджара пало главенство сельджуков в восточноиранских областях. Хорезмшах занял первенствующее положение среди владетелей западной части Средней Азии и Восточного Ирана. В течение XII столетия Хорезм постепенно подвергся отуречению. К XIII в. древний иранский хорезмийский язык исчез, а население перешло на тюркский. Плано Карпини⁷ указывает, что в его время в Хорезме уже говорили по-комански, т. е. на половецком языке.

Пока все силы хорезмшахов были поглощены событиями в Хорасане, в Трансоксиане продолжались смуты между караханидами и тюрками-карлуками. В 1156 г. карлуками был убит Тамгач-хан Ибрахим. В 1158 г. хорезмшах Иль-Арслан решил вмешаться в дела Трансоксианы и выступил на стороне карлуков. Хан Самарканда обратился за помощью к туркменам и каракитаям, но до вооруженного столкновения дело не дошло, так как Илек-туркмен, военачальник каракитаев, счел хорезмийцев сильнейшей стороною и настоял на переговорах⁸.

После Иль-Арслана на престол Хорезма вступил его младший сын Султан-шах, которому оказала содействие его мать Туркан-хатун⁹. В Хорезме вспыхнула смута. Старший сын покойного хорезмшаха Иль-Арслана, Текеш (Ала ад-Дин Текеш, 1172–1200), правитель Дженда, отказался признать власть Султан-шаха и бежал к каракитаям. С помощью последних он сумел утвердиться в Хорезме, причем Султан-шаху и его матери пришлось спасаться бегством, во время которого Туркан-хатун была убита, а Султан-шаху удалось укрыться у Гуридов (Гур — горная область к востоку и юго-востоку от Герата). Хорезм, таким образом, превратился в вассальное государство каракитаев. Текеш, вступив на престол с помощью каракитаев, недолго оставался их вассалом и вскоре отказался платить дань и даже умертвил каракитайского посла. Султаншах решил воспользоваться нарушением добрых отношений между Текешем и каракитаями и появился в ставке гурхана. Убедив каракитаев выступить на его стороне, он двинулся на Хорезм, но поход был неудачен, так как хорезмшах Текеш успел затопить подступы к хорезмийской столице, и каракитаи были вынуждены отойти. Султан-шаху все же удалось убедить каракитаев предоставить ему отряд для дальнейших действий. Во главе этого отряда он разбил гузов около Серахса и взял Мерв, а в 1181 г. овладел Тусом и Серахсом. В 1187 г. хорезмшах Текеш захватил столицу Хорасана Нишапур, а около 1192 г. вмешался в борьбу между сельджукским султаном Ирака Тогрулом III и атабеком Азербайджана Кызыл Арсланом Ильдегизидом и взял Рей. В 1194 г. он занял Хамадан, где по его приказу был умертвлен последний сельджукский султан Ирака Тогрул III. Халиф Насир потребовал от Текеша очистить Западный Иран, но хорезмшах настаивал, чтобы ему был передан весь Хузистан и чтобы его имя читалось в хутбе в Багдаде. Это стремление Текеша сделаться светским покровителем халифата явилось началом вражды между Аббасидами и Хорезмом. Поведение хорезмийских войск восстановило против них местное население западных областей Ирана. До нас дошли сведения, что действия хорезмийских военачальников отличались большей жестокостью, чем набеги гузов на Хорасан или походы монголов в Ирак¹⁰.

Энергичному хорезмшаху Текешу наследовал его младший сын Мухаммед, известный в истории под титулом Ала'ад-дина (1200–1220). После смерти Текеша население Ирака восстало против Хорезма. Внутреннее положение Хорезма также было осложнено наличием в стране сильной военной партии, которая стремилась диктовать хорезмшаху свою волю. Эта военная партия, состоявшая из тюрков-наемников, явилась одной из причин участившихся набегов кочевников на северные границы Хорезма. В 1204 г. хорезмшах Мухаммед ходил походом в Хорасан и Бадгис. При Карасу хорезмийские войска были разбиты Гуридом Шихаб ад-дином, который вернулся из Индии и осаждал Гургандж. Каракитаи пришли на помощь хорезмшаху и разбили Гуридов. После этой неудачи Шихаб вернулся в Газну. Халиф Насир, стремившийся ослабить Хорезм, пытался убедить гуридского султана выступить походом против Хорезма, но Гуриды предпочли выступить против каракитаев. Шихаб умер в 1206 г. среди приготовлений к новому походу против каракитаев. После его смерти Гуриды уже не были в состоянии противостоять давлению Хорезма, и в декабре того же года хорезмшах Мухаммед вступил в Балх.

Покончив с Гуридами, хорезмшах сделался властителем всего Восточного Ирана и мог думать о походе против каракитаев, с которыми еще недавно находился в союзных отношениях¹¹. Осенью 1207 г. хорезмшах Мухаммед взял Бухару, но потерпел поражение в бою с каракитаями. В следующем году Мухаммеду пришлось подавлять восстание в Нишапуре и Тусе. Каракитаям не суждено было выйти победителями в борьбе с Хорезмом. На их восточных границах появились новые орды кочевников, теснимые монголами — новым народом, выходившим на арену мировой истории. Найманы, сидевшие к востоку от каракитаев, между Орхоном и Монгольским Алтаем, первыми испытали на себе бешеный натиск монгольской конницы. В 1208 г. вождь монголов Чингисхан разбил на берегу Иртыша найманского хана Кучлука, а также меркитов под предводительством Тохтабики. Кучлуку удалось бежать на территорию каракитаев, а сыновья Тохтабики скрылись в уйгурских владениях. В 1210 г. Кучлук в союзе с карлуками совершил набег на ставку гурхана Елюя Чжэлугу и разграбил каракитайскую казну в Узгенде. Эти события вынудили гурхана, который был занят усмирением мятежа в Самарканде, оставить Трансоксиану и поспешить на север. Этим обстоятельством воспользовался хорезмшах, который напал на каракитаев и нанес им поражение в битве на равнине Иламыш. Весною 1211 г. военные действия против каракитаев возобновились, и Мухаммеду удалось восстановить в Самарканде местного хана Османа, который, однако, вскоре перешел на сторону каракитаев, причем была вырезана значительная часть хорезмийцев — жителей Самарканда. Получив это известие, хорезмшах Мухаммед снова двинулся на Самарканд и, взяв город, подверг его страшному разграблению. В 1211 г. гурхан Елюй Чжэлугу был взят в плен Кучлуком. Хорезмшаху пришлось отправить отряд в Исфиджаб для наблюдения за событиями, разыгрывавшимися в степи к северу от Сырдарьи, откуда доходили смутные сведения о новых крупных сдвигах среди кочевых племен. В течение семи лет продолжалась борьба хорезмшаха с найманами. Борьба приняла характер партизанских действий с обеих сторон. Пришлось эвакуировать население пограничных областей (Исфиджаб, Шаш, Фергана и Касан), и часть этих областей была опустошена.

Одновременно хорезмшаху пришлось вести борьбу и на северных границах Хорезма с кипчаками (зима 1215–16 гг.). На юге владений Хорезма дела шли несколько более удачно. К 1215 г. хорезмшаху удалось закрепить за собою территорию Гуридов (Герат и Газну), во главе которой был поставлен его сын Джелал ад-дин. Большая часть Ирана также входила в состав Хорезма. Тщетно халиф Насир пытался восстановить против хорезмшаха мусульманских владетелей. Хорезмшах Мухаммед объявил халифа низложенным на том основании, что Аббасиды незаконно захватили власть в халифате от Алидов, потомков Хусейна, и что он, султан, защитник ислама, имел право низложить имама (носителя верховной духовной власти), замышлявшего предательство против него. В 1217 г. он даже двинул войска на Багдад, но поход этот окончился бесславной гибелью отряда в пути, причем оставшиеся в живых хорезмийцы были рассеяны курдами. Эта неудача нанесла значительный урон престижу хорезмшаха Мухаммеда. События на востоке также не позволили ему покончить с халифом. Начиналась новая грандиозная эпоха.

Принятые сокращения

ДАН — Доклады Академии наук СССР.

ЗИВАН — Записки Института востоковедения АН СССР. Л.

ЗВОРАО — Записки Восточного отделения (Имп.) Русского археологического общества. СПб.

ЗКВ — Записки Коллегии востоковедов при Азиатском музее Российской Академии наук (Академии наук СССР). Л.

ИАН — Известия Императорской Академии наук. СПб.

ИГАИМК — Известия Государственной Академии истории материальной культуры. Μ.—Л.

ИИРГО — Известия Имп(ераторского) Русского географического общества. СПб.

ИРАИМК — Известия Российской Академии истории материальной культуры. Пб., Пг., Л.

МЭ — Материалы по этнографии.

ТВОРАО — Труды Восточного отделения Имп(ераторского) Русского археологического общества. СПб.

ТТКОПОРГО — Труды троицко-савского кяхт. отделения Приамурского отдела (Имп.) Русского географического общества.

AKBAW — Abhandlungen der königl. bayerischen Akademie der Wissenschaften.

AKGWG — Abhandlungen der königl. Gesellschaft der Wissenschaften zu Göttingen. Philologisch-historische Klasse.

АО — Acta Orientalia. Ediderunt societates orientales Batava, Danica, Norvegia (Svecica). Leiden.

APAW — Abhandlungen der preussischen Akademie der Wissenschaften. Berlin.

BSO(A)S — Bulletin of the School of Oriental (and African) Studies. London Institutes (University of London).

GJ — The Geographical Journal. London.

GMS — E.J.W.Gibb Memorial Series.

GMS NS — E.J.W.Gibb Memorial Series. New Series.

JA — Journal Asiatique. Paris.

JASB — Journal of the Asiatic Society of Bengal. Calcutta.

JBORS — Journal of the Bihar and Orissa Research Society.

JRAS — The Journal of the Royal Asiatic Society, of Great Britain and Ireland. London.

JSFOu — Journal de la Société finno-ougrienne. Helsinki.

KCsA — Kōrōsi Csoma Archivum.

Mél. As. — Mélanges Asiatiques, tirés du Bulletin historico-philologique de lʹAcadémie Impériale des sciences de St.-Pétersbourg.

OZ — Ostasiatische Zeitschrift.

RO — Rocznik Orientalistyczny. Lwów (Kraków).

SBAW — Sitzungsberichte der philosophisch-philologischen und der historischen Classe der königl. bayerischen Akademie der Wissenschaften zu München.

SPAW — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften. Berlin.

TP — T'uong Pao.

ZDMG — Zeitschrift der Deutschen morgenländischen Gesellschaft. Leipzig.

Примечания

Тибет

(VII–XIV вв.)

1. Монголы называют тангутами (монг. халх. тангат) тибетские племена Северо-Восточного Тибета — амдосцев и панагов. Обозначение это принято и в русской научной географической литературе. Название тангут, вероятно, восходит к названию одного из тангутских племен, основавших царство Си-Ся, и переданное в китайской транскрипции — дансян.

См.: Chavannes Е. Dix Inscriptions chinoises de l'Asie Central. P. 13, observ. 1. Сравн. танут орхонских надписей (Радлов В.В. и Мелиоранский Н.М. Древнетюркские памятники. С. 24).

2. При написании этой главы были использованы следующие китайские источники: Китайские хроники: «Цзюй Таншу» («Старая История Танской династии», составлена в 1-й половине X в.), гл. 196 А и 196 В; «Синь Таншу» («Новая История Танской династии»), или «Таншу», гл. 216 А и 216 В;

Ma Дуаньлинь. Вэньсянь Тункао (1322), минское издание (1524).

Остался неиспользованным важный географический трактат «Гунтянь», написанный Ду Юем в VIII в., на основании которого писал энциклопедист Ma Дуаньлинь.

3. Китайские династические анналы содержат много сведений о тибетских племенах. Частично китайские источники были использованы Иакинфом Бичуриным в его труде «История Тибета и Хухунора» (в 2 т. СПб., 1833), а также С.В. Бушелем в «The Early History of Tibet from Chinese Sources» (JRAS. XII. 1880. P. 435–541) и У.В. Рокхилом: JRAS. XXIII. 1891. P. 1, 185.

Тибетская литература содержит многочисленные сочинения исторического характера. Жизнеописания, или намтары (rnam-thar), знаменитых переводчиков буддийских писаний и лам-перерожденцев также часто содержат интересные сведения о прошлом Тибета. Вся эта громадная литература совершенно еще не изучена. Для настоящего очерка истории Тибета нами были использованы следующие тибетские сочинения:

1) «История Буддизма» (Bu-ston c̆hos-'byung, полное название: bde-bar gśegs-pa'i gsal-byed c̆hos-kyi 'byung-gnas gsung-rab rin-ρο-c̆he'i mdzod) знаменитого тибетского ученого и собирателя священных буддийских трактатов Путона (Бутон) Ринчэнтупа (Bu-ston Rin-с̆hen-grub, 1290–1364), составленная в 1322 г. и содержащая много данных по истории тибетских буддийских школ и истории перевода буддийских писаний на тибетский язык. В настоящее время имеется прекрасный перевод русского индолога и тибетолога Е.Е. Обермиллера (History of Buddhism by Buston. 2 vols. Heidelberg, 1931; 1932).

2) Жизнеописание (намтар) Атиши (982–1054) и Жизнеописание его ученика Домтона (Бромтон — 'Brom-ston) в двух томах, под заглавием jo-bo rj̆e sha-gc̆ig dpal-ldan a-ti-śa'i rnam-thar bla-ma'i yon-tan c̆hos-kyi 'byung-gnas-sogs-bka'-gdams rin-pο-c̆he'i glegs-bam, издание монастыря Пунцоклинг (Phun-tshogs-gling).

3) «Синяя Книга» [«Голубые анналы»], или «Дэбтэр-онбо» (Deb-ther (gler) sngon-po, полное заглавие: Bod-kyi yul-du c̆hos dang c̆hos-smra-ba ji-ltar byan-ba'i rim-pa Deb-ther sngon-po), составленная в 1476 г. известным переводчиком Голоцзава Шоннупэлем ('Gos-lo-tsha-ba gśon-nu dpal, 1392–1481). Имеются два издания: лхасское, отпечатанное в государственной печатне при монастыре Кундэлинг (Kun-bde-gling), плохой печати, и издание монастыря Дзоргэ-гонпа (mDzod-dge dgon-pa) близ Лаврана в Амдо, хорошей печати. В настоящем труде все ссылки на лхасское издание. Автор «Синей Книги» излагает раннюю историю Тибета (от царя Сонгцэна Гампо до Лангдармы) на основании китайского источника (rgya'i yig-tshang), переведенного ламой Ринчэн Тагпа (Rim-c̆hen grags-pa) и записанного Кунга Дордже (Kun-dga'rdo-rj̆e).

4) «История Буддизма» (c̆hos-'byung bstan-pa'i Pad-ma rgyas-pa'i ñin-byed), составленная ламой Пэма (Падма) Карпо (Padma-dkar-po), известным писателем XVI в. Издание монастыря Бунтан (sPungs-thang) не всегда достоверно, содержит много легендарного материала.

5) «Хронология истории Буддизма в Тибете» (bstan-pa'i gsal-byed c̆hen-po c̆hung-rtogs byed-gser-gyi ñi-та 'od-zer-bkra-ba bod-kyi rim-gyis byung-ba'i lo-tshigs re-mig-tu bkod-pa'i tshigs-lung-tsegs), составлена в 1716 г. Навангом Цёнду (полное имя: Джамьян Шедпа Наванг Цёнду — 'jam-dbyangs bz̆ad-pa Nag-dbang br͜tson-'grus, 1648–1722). Лавранское издание.

6) «Происхождение и учения религиозных школ Индии, Тибета и Китая» (Grub-mtha'thams-c̆ad-kyi khungs-dang-'dod-tshul ston-pa legs-bśad śel-kyi те-long), составлено в 1801 г. ламой Тукван Лобсанг Чойкьи ньима (Thu-kwan blо-bzang c̆hos-kyi ñi-та, 1737–1802). Существуют два издания: издание монастыря Гонлунг Чамбалинг (dgon-lung Bayms-pa gling) в Амдо и издание монастыря Дэргэ-гончэн в Каме, также в Лхасе. Особенно важно для истории тибетских религиозных школ.

7) «История и хронология Тибета», или «Пагсам чжонсанг» (dPag-bsam lyan-bzang), тибетский текст, изданный Сарат Чандра Дасом (Das S.Ch. Pag Sam jon Zang. Pt. I, II. Calcutta, 1908).

8) «Царские родословные» — родословные тибетских царей (rgyal-rabs), в переводе Э. Шлагинтвейта (Schlagintweit Е. Die Könige von Tibet von der Entstehung königlicher Nacht in Yarlung bis zum Erlöschen in Ladak // SBAW. Cl. I. Bd. X. Abt. 3. München, 1866).

9) «Ладакская хроника» (La-dwags rgyal-rabs), тибетский текст издания: Francke A.H. Antiquities of Indian Tibet. Pt. I, II. Calcutta, 1914–1926.

10) «Родословные царского рода» (rgyal-rabs) Пятого Далай-ламы, Наванг Лобсанг Джамцо (Гьяцо) (1617–1682), 19-й т. Собр. соч. ('gsung-bum, ксил. л. 1–113). Содержит интересный материал.

11) «История Буддизма», составленная тибетским историком Таранатхой в 1602 г. См.: Schiefner А. Tāranātha's Geschichte des Buddhismus in Indien. St.-Pbg., 1869.

На китайском языке следует особенно отметить сочинение «Тундянь», составленное Лу Ю между 766–801 г.; китайские анналы династии Тан, использованные С.В. Бушелем в «The Early History of Tibet from Chineses Sources».

О богатых сведениями хрониках, открытых в Дуньхуане, и среди рукописей, привезенных из Восточного Туркестана, см.: Hackin J. Formulaire Sanscrit — Tibetain du X Sciècle. Paris, 1924. Тибетские хроники Парижского собрания изучались профессором Ж. Бако. Отдельные выдержки из хроник Лондонского собрания были изданы профессором Ф.В. Томасом в ряде статей, появившихся между 1927–1938 г. в JRAS; см. также: Thomas F.W. Tibetan Literary Text and Documents concerning Chinese Turkestan. Pt. I. London, 1935.

В настоящее время Дуньхуанские тибетские хроники стали доступны в французском переводе. См.: Bacot J., Thomas F.W. et Toussaint Ch. Documents de Touen-houang relatifs à l'histoire du Tibet. Paris, 1940–1946. Особенно интересна погодная запись событий с 650 по 747 г. н. э., хранящаяся в библиотеке India Office в Лондоне (Ms. Tun-huang, 103) и в Национальной библиотеке в Париже (Ms. № 252), подобной которой не имеется ни у одного народа Средней Азии. В своем издании Ф.В. Томас опубликовал фрагмент другой хроники, дающей перечень событий с 743 по 763 г. В хронике под № 249 Парижского собрания приводится список 13 феодальных владений Тибета. Хроника под № 250 дает яркую картину тибетского феодального общества и полна эпических настроений.

Все тибетские даты переведены нами в годы нашего летоисчисления, согласно хронологической таблице, приложенной к монографии «Монгольская летопись. Эрденийнгэфихе» профессора А. Позднеева (СПб., 1883). См. также: Pelliot P. Le cycle sexagénaire dans la chronologie tibétaine // JA. I. 1913. P. 633; Staël-Holstein A., von. On the Sexagenary Cycle of the Tibetans // Monuments Serica. I, 2. 1935.

4. См.: Pelliot P.: TP. XVI. 1915. P. 18, suiv.

5. Карабалгасун, 19-я строка, также Ладакская надпись. См.: Henning W.B. Sogdica // J.G. Forlong Fund. Vol. XXL London, 1940. P. 8, 11; Benveniste E.: BSOS. Vol. IX. P. 504 (twp'nyt или twp'yyt), Bahman. Yašt. II, 4a; Bailey Y.W. Iranian Studies // BSOS. Vol. VI, 4. P. 945, 947.

6. См.: Радлов В.В. и Мелиоранский Н.М. Древнетюркские памятники. С. 17; Thomsen V. Inscriptions de l'Orkhon. Helsingfors, 1896. P. 98. См. Index.

7. В тибетской литературе делались попытки объяснить название Бод. См.: Deb-ther-sngon-po, kha, л. 18б.

8. В область Тё (sTod) входила и область Гугэ (древний Шангшунг) — область, населенная в древние времена нетибетским населением (см.: Thomas F.W. The Zang-zung language // JRAS. 1933. P. 409–410). Tübüt у Махмуда ал-Кашгари (см.: Brockelmann С. Mitteltürkischer Wortschatz. Budapest — Leipzig, 1928. S. 250.

9. Bu-rgyal Bod-kyi yul упоминается в Тинанской (Лахул, Гаржа) хронике (см. Francke А.Н. Antiquities of Indian Tibet. Pt. II. P. 212–213). В Ладакской хронике говорится о тибетском царе sPu-rgyal, а также о народе sPu-rgyal-Bod (там же, с. 66, 68, 76). Сюда, вероятно, следует отнести название снежного массива Ri-bo Bu-rgyal в Зангскарском хребте в бассейне Сатледжа. О различных правописаниях этого имени см.: Tucci С. е Chersi. Cronaca della misione scientifica Tucci del Tibet occidentale. Rome, 1934. P. 144 (имеется и англ. перевод: London, 1935). Имя, которое следует поставить в связь с именем первого легендарного царя Тибета — ´O-lde slu-rgyal ~ sPur-rgyal (о царе sPu-rgyal см. ниже). В тексте клятвы, приведенной в хронике № 250 (Bacot J. Documents. P. 110, 146), царь Khri-srong-brtsan (~ srong-btsan-sgarn-po), или Сонгцэн Гампо, назван царем Пу (sPu-rgyal).

Согласно бонским хроникам, страна в древности называлась Bon, а не Bod. Отсюда и Bon kha-ba-c̆an — «снежный Bon», а не Bod kha-ba-c̆an — «снежный Тибет»; Воп-khams, а не Bod-khams; Na'-ris gyung-drung Bon-gyi rgyal-khams, а не Bod-kyi rgyal-khams — «тибетское царство». См.: rCyal-rabs Bon-gyi 'byung-gnas, изд. S.C.Das. Calcutta, 1915. P. 9.

10. Lévi S. Le Népal. II. P. 114. Горцами (pahārī) Западных Гималаев Тибет зовется Mahāčin (< санскр. Maha-Cīna, Китай). Chīna в значении «Тибет» встречается и в Arya-Mañjuśri-mulakalpa. См.: Jayaswal К.Р. An Imperial History of India. Lahore, 1934. P. 22, next.

11. О различных попытках объяснить название «Тибет» см.: Schiefner А. Tibetische Studien // Mél. As. St.-Pbg. P. 332, observ.; Feer L. Étymologie, histoire, orthographie du mot Tibet // Труды VII Съезда востоковедов. С. 63–83; Yule — Burnell. Hobson-Jobson. Glossary of colloquial Anglo-Indian words and phrases, and of kindred terms, etymological, historical, geographical and discursive. London, 1903. P. 917; Кюнер Н.В. Описание Тибета. Владивосток, 1907. Ч. 1. Вып. 1. С. 1–6; Laufer В. Bird Divination among the Tibetans, with a study of the phonology of the ninth century // TP. XV. 1914. P. 86–87б, 95–96; Pelliot P.: TP. XVI. 1915. P. 18, suiv.; Bretschneider E. Researches. II. P. 21–25.

12. Rockhill W.W.: JRAS. 1891. P. 9; Idem. Notes on the Ethnology of Tibet // Smithsonian Institution. Washington, 1895. P. 1, next; Idem. The Life of the Buddha. London, 1907. P. 216.

13. В Словаре A.Csoma de Körösi (Calcutta, 1834. P. 94), а также у Я. Шмидта.

14. rSang в «Худӯд ал-´āлам», пер. проф. В.Ф. Минорского. С. 94, 262; Mīrza Haydar. Tarīkh-i Rashīdt. Transl. by E.D.Ross. London, 1895. P. 130.

15. Barthold W.: Encyclopaedia of Islam. Vol. III. P. 742.

16. В настоящее время среднеазиатские тюрки Восточного Туркестана (Синьцзян) называют Tibät род тонкой шерсти, привозимой с Тибетского нагорья. См.: Courteille Povet, de. Dictionnaire Turk-Oriental. Paris. P. 252.

17. Якут (1179–1229) дает формы Tubbat ~ Tubbit ~ Tabbut.

18. Арабские географы упоминают народ Tubbat вместе с народом Haital и тюрками. Сравн. Tabarī. II; IIOr, год 85 хиджры = 704; Ya'qūbī. Ta'rīkh. II, огл; Mas'ūdi. Kitāb al-Tanbīh. 4E, след.

19. The stinerary of Benjamin de Tudda. Critical Text, English translation and commentary, ed. by M.N.Adler. London, 1907. P. 59.

20.О 27 легендарных царях Тибета см.: Petech L. A Study on the Cronicles of Ladakh. Calcutta, 1939. P. 19, next.

21. Личчави (сингальск. Lichawi — «могущественные герои») — республиканские правители Вайшали, самые ранние последователи Будды Шакьямуни.

22. См. лист царей от Ньяти Цэнпо до Намри Сонгцэна в Deb-ther sngon-po, kha, л. 19а. Согласно другому древнему преданию, первым тибетским царем был 'O-lde-sPu-rgyal или spur-rgyal — «лохматый царь», «обезьяний царь», имя которого упоминается в рукописях, открытых в песках Восточного Туркестана А. Стейном (см.: Thomas F.W. Tibetan Documents // JRAS. 1928. P. 71, 77), а также в «Таншу» (гл. 216 А, л. 1а) в форме Ху -ти-бо-си-е (см.: Pelliot P. Quelques transcriptions chinoises de noms tibétains // TP. 1915. P. 10–11; Laufer B. Bird Divination. P. 75, 77, 78. См. также rCyal-rabs Bon-gyi 'byung- gnas, ed. by S.C.Das. P. 26–29). Царь Одэ Пугьял упоминается на одном из лхасских обелисков. См.: Waddell L.A. Ancient Historical Edicts at Lhasa // JRAS. 1909. P. 931. Ньяти Цэнпо (g̩Ña' -khri btsam-po) — сын царя Прасенаджита Кошальского (Prasenajit Kośala), по другим источникам — царь Кьяшенг (skya-bśeng. Pāṇḍu).

23. См.: Ma Дуаньлинь. Луньцзань солунцзан Вэньсянь Тункао. Гл. 334, л. 16б; Petech L. A Study on the Chronicles of Ladakh. P. 35.

24. Тибетская царская власть зародилась в области 'pham-yul, откуда столица царства была перенесена на юго-восток, в Ярлунг. Когда — неизвестно.

Предшественники Намри Сонгцэна:

1. Лхатотори Ньяншель (Lha-tho-tho-ri sñan-bśal);

2. Тиньен Сунгцэн (Khri-sñan bzung-btsan);

3. Донгньян Дэру ('Bron-sñan-lde-ru);

4. Тагри Ньянзиг (Stag-ri-sñan-gzigs).

Об этих правителях области Ярлунг мы ничего не знаем. Предание говорит, что при жизни Лхатотори с неба упали две книги: «Заматог» (Za-ma-tog) и «Пангконг-цьяггья» (sPang-skong phyag-rgya: Kangyur, MDO, XXIV).

25. Тибетские феодалы жили в каменных замках, называемых в хрониках rdzong или mkhar и pho-brang и расположенных на вершинах холмов. Эти замки представляли собой высокие многоэтажные башни. Этот тип архитектуры не сохранился в Центральном Тибете, где современные дзонги в большинстве случаев представляют собой массивные каменные здания прямоугольной формы. О древнетибетской архитектуре мы можем судить по изображениям замков на старых фресках в лхасском Джоканге, где изображен замок царя Сонгцэна Гампо в виде высокой башни, на вершине которой водружались копья, мечи и бунчуки, а также по архитектуре многоэтажных замков тибетских владетелей в Восточном Тибете и Гималайских областях, где вообще сохранилось много пережитков феодальной старины.

26. Bushell S.W. The Early History of Tibet. P. 440.

27. См.: Хроника № 252 Парижского собрания; Bacot J. Le mariage chinois du roi tibétain Srong-bc̆an sgam-po II Mélanges chinoises el bouddhiques. P. 8, observ.

28. О мегалитических памятниках и культуре кочевого Тибета см.: Рерих Ю. Звериный стиль у кочевников северного Тибета. Прага, 1930; Roerich C.N. Trails to Inmost Asia. Yale University Press, 1931. P. 415, next.

29. Roerich G. Problems of Tibetan archaeology // Journal of Urusvati Himalayan Research Institute. Vol. I. P. 27–34; Tucci G. On some Bronze objects discovered in Western Tibet // Artibus Asiae. V. P. 105–116.

30. См.: Deb-ther sngon-po, II, л. 2a; Pad-ma-dkar-po'i c̆hos-'byung, л. 97б.

31. Согласно тибетским хроникам, Сонгцэн Гампо родился в 617 г. (год огня-быка, см. Хронику Бутона, пер. Обермиллера. II. С. 183), вступил на престол ок. 630 г. и умер, согласно китайским анналам, в 650 г. Эту дату подтверждает Deb-ther-sngon-po, ксил. л. 24б, где указано, что царь скончался в год железа-собаки (lc̆ags-pho-khyi, т. е. 650 г.), год вступления императора Гао-цзуна на престол.

Согласно хронике Пятого Далай-ламы, л. 14а, царь Сонгцэн Гампо родился в 629 г. (год земли-быка), а вступил на престол на тринадцатом году жизни, т. е. в 641/2 г. (см.: Csoma de Körösi A. A Grammar of Tibetan Language. Calcutta, 1834. P. 183). 629/30 r. принимается некоторыми из тибетских авторов за дату рождения Сонгцэна Гампо. Мы принимаем 630 г. за дату вступления его на престол.

Бутон говорит, что Сонгцэн Гампо родился в год огня-быка, т. е. в 557 (или 617) г., и умер в возрасте 82 лет, процарствовав 69 лет, т. е. взошел на престол в 581/2 г. тринадцати лет от роду. (В этом возрасте в Тибете наследник престола становится соправителем государства.) Большинство источников указывает, что Сонгцэн Гампо родился в год земли-быка, причем обычно считалось, что это был 629 г. Однако в «Синей Книге» (kha, л. 25) определенно указывается, что Сонгцэн Гампо шел пятидесятый год, когда император Гао-цзун взошел на престол в 618 г. (год земли-тигра). Из этого следует, что Сонгцэн Гампо родился в 569 г., который также является годом земли-быка. Бутон и следующий ему Пэма Карпо также говорят, что царь Сонгцэн Гампо умер 82 лет от роду, что это также подтверждает 569 год рождения царя. К аналогичным выводам пришел Л. Петех (A Study on the Chronicles of Ladakh. P. 43, next).

32. В некоторых других источниках говорится о семнадцати племенах, также о восемнадцати.

33. Некоторые ученые считают, что название реки, на которой стоит Лхаса, следует писать dkyil-c̆hu — «серединная река». Против этого говорит название долины Лхасы — skyid-sod или skyid-lung — «приятная долина».

34. Согласно Лондонль-ламе (klong-gdol-bla-ma), л. 66, имя Lha-ldan означает пять самоявившихся изображений (rang-byong-lnga-ldan-gyi-gtsug-lag-khang).

35. В древнейшем языке ra означало не только изгородь, но и всякое строение со стеною, откуда ra-sa — «место со строениями». Название Lha-ldan, вероятно, заимствовано впоследствии из Mañjuśrī-mūlakalpa.

36. См.: Bacot J. Le marriage de Srong-bc̆an sgam-po. P. 4 (оттиск).

37. Пер. E.Обермиллера. II. С. 184.

38. Pad-ma dKar-po'i c̆hos-byung, с. 98 бутанского издания.

39. См.: Sāṅkṛītyāyana R. Second search of Sanskrit Palm-Leaf mss. in Tibet // JBORS. 1937. XXIII. Pt. 1.

40. Grub-mtha' śel-gyi те-long, c. 2.

41. См. Deb-ther-sngon-po, л. 2.

42. См.: Бутон, пер. E.Обермиллера. II. С. 185.

43. См. La dwags rgyal-rabs, л. 31 тибетского текста.

44. См.: Pelliot P. Les noms tibétains des T'ou-yu-houen et des Ougours // JA. 1912. P. 520–523.

45. Согласно Ладакской хронике (л. 31 тибетского текста), за непальской царевной Пэлса Тицюнь (Bal-то bza'-khri-btsum) ездил советник Тхонми Самбхота.

46. Год железа-быка (lc̆ags-mo-glang), согласно Deb-ther-sngon-po, л. 24а.

47. Wun-śing kong-j̆o в тибетских хрониках; Mun-c̆hang kong-c̆o у Ж. Бако (Documents. Р. 13); Mun-c̆hang в Дуньхуанских хрониках (№ 252) (Bacot J. Le marriage de Srong-bc̆an-sgam-po. P. 41, observ. 3, отд. оттиск).

48. B Deb-ther-sngon-po, л. 20, говорится, что оба храма были построены второй (китайской) царицей.

Согласно Ладакской хронике, л. 31 тибетского текста, на горах Марпори (dMar-po-ri) и Чагпори (lc̆ags-po-ri) в Лхасе были возведены дворцы (pho-brang), а между обоими холмами был построен висячий цепной мост. «Маникамбум» (Mani-bka'-'bum) говорит, что непальская царевна возвела «красный дворец» (pho-brang-dmar-po) — центральная часть Поталы, выкрашенная в красный цвет.

49. Дуньхуанская хроника № 232 (Bacot J. Documents. P. 13) говорит о произошедшем в царствование Тисонгцэна (Khri-srong-btsan) восстании Ликньяшура (lig-sña-śur), феодального владетеля Шангшунга, который завладел областью.

50. Царь Сонгцэн Гампо лично выехал навстречу царевне в город Хэюань (Ганьсу). После свадьбы тибетский царь послал к китайскому двору министра Гара (кит. транскрипция: Лудунцзань) с золотым яйцом. Дуньхуанские хроники (Bacot J. Documents. P. 13) упоминают высокого чиновника.

51. См.: Bacot J. Le marriage chinois du roi tibétain Srong-bc̆an sgam-po. P. 1–60. По поводу Гара (mgar-stong-rtsan-yul-zung) см. там же, с. 10.

Тибетским царям пришлось постоянно вести борьбу с представителями феодальной знати, из среды которой назначались советники царя (blоп). Главный советник (blоп-che) играл исключительную роль в управлении государством. Древнетибетские хроники, открытые в Дуньхуане, подчеркивают значение министра, первого советника царя. Царь и министр были связаны взаимной присягой на верность. Хроника № 250 (Bacot J. Documents. P. 110, 146) сохранила текст клятвы верности тибетскому царю: «Мы будем верны владыке, царю Пу (sPu-rgyal) Khri-Srong-brtsan´у и его сыну и их потомкам. Отныне всегда мы будем верны всему, что соизволит царь, сын его и внук. Мы не будем искать более могущественного (владыку) государя. Мы не будем иметь помыслов о верности другому (государю). Мы не примешаем яда в пищу и не будем противиться слову владыки Khri-srong-btsan'у. Если кто из наших детей (сыновей и дочерей) изменит, мы (вскроем) осудим его измену. Мы не укроем его измену. Если узнаем, что кто другой изменил царю, мы осудим эту измену. Мы не осудим и не явим зависти к невинному. Если назначат (нас) начальником, мы будем беспристрастны к подданным (явим беспристрастие к подданным). Мы будем твердо следовать всем повелениям царя».

Согласно китайским анналам, присяга царю, носившему титул цэнпо (btsan-po), приносилась ежегодно и сопровождалась жертвоприношениями.

52. См.: Lévi S. Le Népal. I. P. 149.

53. См.: Chavannes Е.: JA. I. 1900. P. 333.

54. См.: Pelliot P.: TP. XIII. 1912. P. 351.

55. См.: Lévi S. Les missions de Wang Hiuan-ts'o dans l'Inde // JA. I. 1900. P. 297; Idem. Wang Hiuan-ts'o et Kaniska // TP. XIII. 1912. P. 307, suiv.

56. См.: Bacot J. Documents. P. 13, 15.

57. Родился в 637 г., согласно тибетским источникам, от царевны Тичам (Khri-bc̆am) из страны Мон (Mong).

58. Первое — в тибетских рукописях из Восточного Туркестана, изданных Ф.В. Томасом (JRAS. 1931. Р. 807–831), второе — в Padma bka'i thang-yig, л. 22а.

59. Туюйхуни откочевали к западу от Кукунора в начале IV в. н. э. среди племени цянов. Сяньбэй, согласно Пеллио (Tokharien et Koutchéen. I. P. 35, observ. 3), соответствовало šrbi ~ širbi ~ širvi.

Согласно Пеллио (TP. XX. 1921. P. 323): «Notes sur les Τ'ou-yu-houen et les sou-p'i».

Согласно «Суншу» (гл. 96, л. 1а): «Туюйхунь, или варвары Ачай, представляют собой сяньби Ляодуня». Тюрки-сяньби в III в. н. э. перекочевали с берегов Ляохэ в северное Ганьсу и затем, перейдя р. Таохэ, обосновались к западу от Кукунора. Их ставка, по китайским анналам, помещалась в 15 ли (ок. 8 км) к западу от озера. Согласно Пеллио, имя туюйхунь ~ туйхунь ~ тухунь восходит к *Ти'иуγ-γип ~ Тиуиγ ~ Ти'иγип (Тиуиγип). В rGyal-rabs-gsal-ba'i-me-long («Ясное зерцало царских родословных») народ назван thu-lu-hun (см.: Laufer В.: ТР. 1908. Р. 450–451). Тибетское thu-lu-hun представляет собой тибетскую транскрипцию китайского туюйхунь, причем -lu, вероятно, ошибочно вместо -уи.

Согласно «Суншу», туюйхуни знали титул кохань — gaγān. Среди туюйхуньских титулов встречается и титул мохэ < *m^ῳ-ak-γā < тиб. ma-ga (см. Pelliot P. Op. cit. Р. 328). Как свидетельствует недавно открытый словарь, язык сяньбийцев был тюркским и, следовательно, туюйхуни были тюрками. Раньше Пеллио считал их за монголов (см.: Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 25).

Вместе с племенами сяньби упоминаются племена супи (кит. su-pi < тиб. so-byi, VI‒VII вв. н. э.). В документах, написанных письмом кхароштхи, говорится о набегах Supiye на Calmadana (Черчен) и Cadoma. В Sāca (Эндере) стоял гарнизон для охраны границ от супи, чьи кочевья располагались в горах к северо-западу от оз. Кукунор. Документы упоминают увод мирных жителей и угон скота. См.: Thomas F.W.: АО. XII. Р. 54, suiv.; Burrow Т. The Language of the Kharoṣṭhī Documents from Chinese Turkestan. Cambridge, 1937. P. 131.

В тибетских рукописях упоминается племя so-byi и sum-pa. В Gośṛṅga-vyγkarana (см.: Thomas F.W. Tibetan Literary Texts. P. 28) племя sum-pa упоминается вместе с племенами gru-gu, Ṭ̮^r̮u-gu, *Türk и Ноr (уйгуры). Названия Sum-pa и ´Gru-gu сохранились среди амдоских поколений (см.: Pelliot P. Notes sur les T'ou-yu-houen et les Son-p’i // TP. XX. 1921. P. 330). Супи кочевали к западу от туюйхуней (сяньби). Согласно «Синь Таншу» (см.: Chavannes Е. Documents. Р. 169), супи принадлежали к племенам цянов, и после их завоевания тибетцами стали называться суньбо (*suon-pua), передававшее *sun-pa (др.-кит. не знал слова *sum), соответствовавшее тибетскому sum-pa.

60. Неизвестно, какая именно область Мон здесь имеется в виду. В тибетской литературе mon-yui, или область Мон, означает горные Гималайские долины на всем протяжении между Кашмиром и Ассамом.

61. Padma'i bka'-thang, л. 165а.

62. См.: Radloff W. Die alttürkischen Inschriften der Mongolei. S. 429. В древнем языке слово Phram — khrom означало «войско», так что выражение «Ge-sar khrom rgyal-po» могло означать и «Гесар, царь полчищ». Сравн. khrom-gyi dpa'-bo (Виная, Канджур). Слово khron является символом Гаруды и часто ставится вместо изображения последнего, который тесно связан с шаманизмом. Khrom соответствует китайскому Фулинь — Византия. В Mani-bka'-'bum (см.: Bacot J. La marriage de Srong-bc̆an sgam-po. P. 16) китайский император предлагает принцессу императорского дома царю Гесару. В rGyal-rabs Bon-gyi 'byung-gnas, л. 30, говорится, что царь Линга Гесар также платил дань царю миньяков.

63. С.А. Козин (Гесериада. М., 1935. С. 34) склонен считать памятник за аллегорическую поэму-сатиру. Хотя в памятнике и имеются элементы аллегорической сатиры, тематика памятника заставляет отнести его к народным героическим эпосам. Гесар — вождь против сил зла, поборник социальной справедливости. Черты легендарного Гесара заслонили облик исторического вождя тюрков-туюйхуней. Северо-Восточный Тибет — это область, в которой оформилась тибетская версия эпики. Язык ладакской версии, часть которой была издана А. Франке, содержит много элементов восточнотибетских наречий. Устные версии Гесариады значительно объемистее письменной версии. Тибетские барды, знатоки Сказания о Гесаре, постоянно вставляют новые стихи, новые описания, значительно удлинняя текст Сказания. Несомненно, что отдельные эпизоды Гесариады встречаются среди сказаний большинства племен Средней Азии. Монгольская версия, изданная в Пекине в 1716 г., является переработкой тибетской версии и написана на языке, носящем следы одного из южномонгольских наречий. См.: Roerich С. Trails to Inmost Asia. P. 360.

64. См.: Chavannes Е. Documents. P. 264–268.

65. Deb-ther-sngon-po, ka, л. 24a.

66. См.: Bacot J. Documents. P. 32.

67. Согласно «Таншу» (гл. 216 A, л. 2a), y Лудунцзаня (советник Гар) было пять сыновей: Цзаньсито, Циньлин, Цзаньпо, Ситогань и Полунь. См.: Thomas F.W.: JRAS. 1927. Р. 54.

68. Год lc̆ags-pho-rta, согласно Deb-ther-sngon-po, л. 24, где говорится об успешном походе тибетцев в страну уйгуров (yu-gur-gui-yul).

Тибетцы пытались закрепить свое положение в Таримском бассейне союзом с тюрками против Китая. См. Договоры 674 и 696 гг. (Chavannes Е. Documents. Р. 74, 77). Согласно хронике № 252 (Bacot J. Documents. P. 15, 34), министр Цаннья (bTsan-sña) ходил походом в страну тюрков (dru-gu-yul). Выражение «Dru-gu-yul-du drangs-te» я перевожу «ходил походом». Бако переводит: «l'ayant conduit an pays Dru-gu». Drangs-te стоит вместо обычного dra (g) ma ´dren-pa (в более современном языке dmag 'dren-pa).

69. Согласно Deb-ther-sngon-po, л. 24, год sa-mo-yos.

70. Ти Дусонг женился на принцессе из рода Чимпа (mČhims). Согласно «Таншу», советником при царе состоял Циньлин, в 705 г. царь посылает посольство в Китай с извещением о смерти Мангсонга.

71. Deb-ther-sngon-po, л. 24, год bc̆ags-pho-'brug. Китайские источники подтверждают дату таблицы хроники (см.: Bacot J. Le marriage de Srong-bc̆an sgam-po. P. 14, 1). Дуньхуанская хроника № 252 (Bacot J. Documents. P. 16, 35) говорит о погребении Mun-c̆hang- kong-c̆o в 683 г.

Министр Цаннья скончался в 685 г., и первым советником был сделан советник Тидинг (Khri-'bring). В том же году царь был наречен Ти Дусонгом (Khri du-srong). В 687 г. Тидинг ходил походом против Gu-zan в стране тюрков (dru-gu gu-zan). Gu-zan, вероятно Куча, сравн. Khu-zan. В 689 г. советник вернулся. См.: Bacot J. Documents. P. 16, 36.

72. Согласно Ладакской хронике, л. 32 тибетского текста, в царствование этого царя тибетцы завоевали на востоке земли до Желтой реки (rgyal-po'i c̆hu), на юге — до Śing-kun в Непале, на севере, в земле хоров — Kra-krag dar c̆hen (вероятно, Каракаш, см.: Francke А.Н. Antiquités of Indian Tibet. II. P. 85), chun-rings на западе, Nang-gong и śa-dkar в Балтистане.

73. См.: Chavannes Е. Documents. P. 114, observ. Согласно другому источнику, событие это имело место в 694 г. См.: Ibid. Р. 308.

74. См.: Bacot J. Documents. P. 17, 38, 39.

75. См.: Bushell S.W. The Early History. P. 454.

76. См.: Chavannes E. Documents. P. 281, suiv.

77. См.: Bacot J. Documents. P. 18, 36.

78. La-dwags-rgyal-tabs, л. 32 тибетского текста.

79. Год śing-pho-'brug, согласно Deb-ther sngon-po, л. 24б. См.: Bacot J. Documents. P. 19, 40.

80. La-dwags-rgyal-tabs, л. 32 тибетского текста.

81. См.: Laufer В. Bird Divination among the Tibetans. P. 92.

82. См.: Bacot J. Documents. P. 21, 43.

83. Cм.: Pelliot P.: JA. 1925. P. 73.

84. См.: Bacot J. Documents. P. 51.

85. См.: Ibid. P. 21, 44.

86. См.: Chavannes E. Documents. P. 291.

87. См.: Ibid. P. 151, observ. 2.

B 727 г. тибетцы берут г. Гуачжоу (Kwa-c̆hu sin-c̆ang), в 729 г. снова говорится о битвах с китайцами, в 730 г. был заключен договор, высеченный на стеле в лхасском соборном храме, Джоканге, в 732 г. царь принял китайского посла, посла персидского и посла тюргешей (Dur-gyis). См.: Bacot J. Documents. P. 24, 48, 49.

88. См.: Bacot J. Documents. P. 25, 50.

89. Ibid. P. 51.

90. Ibid. P. 55, 62.

91. Deb-ther sngon-po, л. 20б–21a.

92. bsTan-'gyur, 94, л. 412–420.

93. См.: Thomas F.W. Literary Texts. P. 59, next. Хотанские монахи, бежавшие через Тибетское нагорье (в уроч. mTshal ~ Tshal-byi в «стране краснолицых», т. е. тибетцев), были благосклонно приняты тибетским царем Тидэ Цугтэном Меагцомом и его супругой, китайской принцессой Кимшенг конгчо (Kim-śeng kon-c̆o). Буддийские монахи из Тохаристана и Кашмира бежали в область Бруша (Гилгит).

94. Chavannes Е.: ТР. 1905. Р. 563.

95. La-dwags rgyal-rabs, л. 32 тибетского текста.

96. Год śing-mo-lug, согласно Deb-ther sngon-po, л. 24б.

В хронике Or 8212 (187) (Bacot J. Documents. P. 63) лакуна в несколько лет. Когда рассказ возобновляется под 755 г., глухо говорится о восстании дворцовых сановников, подавленном войском. Вероятно, конец царствования Тидэ Цугтэна ознаменовался волнениями, возможно, выступлением представителей феодальной знати против царя, которое было подавлено войском, выступившим на стороне наследника престола (Bacot J. Documents. P. 56).

Дальнейшие события китайские источники излагают так:

В 756 г. (год обезьяны) наследник престола вступил на престол под именем Тисонг Дэцэна (Khri-srong-lde-btsan) (Bacot J. Documents. P. 56, 63). В том же году советник Khri-bzang и Zang-stong-rtsan взяли Se-си. В следующем году продолжались военные действия в Tsong-ka (северное Амдо ок. Кумбума). В 750 г. военные действия велись в районе Нагцэна и Аяньчжоу (Leng-c̆u).

97. Согласно Хронике Пятого Далай-ламы, л. 315, царь Тисонг Дэцэн родился во дворце Brad-dmar в 742 г. (год воды-коня). Согласно Baidūrya dkar-po, он родился в 730 г. (год железа-коня), то же в Хронике № 252 (Bacot J. Documents. P. 51).

98. См.: Bacot J. Documents. P. 60.

99. См.: Stein A. Innermost Asia. Vol. II. P. 1050.

100. См.: Thomas F.W. Literary Texts. I. P. 272, 273.

101. Согласно тибетским хроникам, открытым в замурованной библиотеке Дуньхуана (Ганьсу), первые упоминания о буддизме в Тибете относятся к царствованию царя Тисонг Дэцэна. См.: Bacot J.: JA. 1937. P. 149.

102. Deb-ther snong-po, ka, л. 20a.

103. Монастырь Наланда основан царем Кумарагуптой Махендрадитьей (413–455) — Шакрадитьей (Śakrādītya) Сюань Цзана (Beal S. II, 168; Watters. II, 170). См.: Ghost A. A guide to Nālandā. Delhi, 1939. P. 40, 41.

104. Deb-ther-sngon-po, ka, л. 22a.

У Бутона (пер. Обермиллера. II. С. 188) говорится о недовольстве среди населения, вызванном многочисленными несчастьями, случившимися в Тибете во время посещения страны Шантаракшитой. Также в La-dwags rgyal-rabs, л. 32 тибетского текста.

105. Согласно Хронике «Башэд» (sBa-bzhed), ачарья (учитель) Падма пробыл в Тибете около девяти месяцев. Тибетский царь принял от него тантрическое посвящение, но советники царя заподозрили Падму и выслали его в Индию под конвоем. О высылке Падмасамбхавы также упоминает Бутон (пер. Обермиллера, II. С. 188).

106. Slob-dpon mNgal-skyes rnam-thar, составленный Grags-pa śes-grub из монастыря Чонэ в Ганьсу. В Rin-c̆hen gter-mdzod имеется еще другой намтар («Житие») Падмасамбхавы, составленный Таранатхой, согласно индийским источникам.

107. Открытые в Дуньхуане китайские рукописи подтверждают историчность этого религиозно-философского диспута при дворе тибетского царя. Согласно китайским источникам, буддизм в Тибете получил широкое распространение только к концу VIII в. См.: JA. 1937. Р. 503. О диспуте между Камалашилой и хэшаном см. у Бутона (пер. Обермиллера. II. С. 193, след.).

108. Согласно Хронике Пятого Далай-ламы, л. 37а. У Санан Сецена указана неправильная дата — 811 г. Чома де Кёрёши указывает дату — 751 г.

Btsum-mo bka'i thang-yig (Laufer В. Der Roman einer tibetischen Königin. Leipzig, 1911. S.35), говорит, что храм bSam-yas был закончен в 742 г. (c̆hu-pho-rta, вода-мужчина-конь). У Бутона (пер. Обермиллера. II. С. 189) для построения храма указана дата — 787 г. (год огня-зайца). В 799 г. постройка была закончена. Лауфер (Op. cit. S. 120) ошибочно отнес окончание постройки к 741 г. Начата постройка была в 738 г. (sa-pho-stog), когда, по словам хроники, ургьянский Падма (O-rgyan-Padma) «покорил духов местности» (Laufer. Op. cit. S. 34). Фундамент монастыря Самье заложил во время своего второго посещения Тибета Шантаракшита.

109. Главный храм в Самье, называемый Уцэ ригсум (dbus-rtse rigs-gsum), имеет три этажа: один построен в древнеиндийском стиле, другой в тибетском, а третий — в хотанском. Сарат Чандра Дас (Journey to Lhasa and Central Tibet. London, 1902. P. 289) говорит также о трех стилях: тибетском, индийском и китайском. Впоследствии монастырь стал известен под китайским названием саньян — «трех стилей», откуда тибетское полное название храма и монастыря: Zan-yang mi-'gyur Ihun-grub gtsung-lag-khang или lugs-gsum-mi-'gyur chun-gyis grub-pa'i gtsug-lag-khang. Название саньян появилось сравнительно рано, так как встречается уже на самьеском обелиске — доринге (rdo-ring) (устное сообщение геше Гендун Чопхеля). Описание храма Уцэ ригсум см.: Das S.Ch. Op. cit. P. 286. Согласно Бутону (пер. Обермиллера. II. С. 190), в храме Самье были помещены изображения цепи духовных учителей, к которым принадлежал Шантаракшита: Sāriputra — Rāhula — Nāgārjuna — Bhava vivekā — Srīgupta — Jñana garbha. См.: Francke A.H. Antiquities of Indian Tibet. II. C. 32 тибетского текста и с. 86 перевода; География Тибета Миньчжул Хутукты. Пер. В. Васильева. СПб., 1895. С. 33, след, (в примечании дается неправильный перевод — «Zan-yang»).

110. Бутон, пер. Обермиллера. II. С. 190.

111. Там же. С. 191.

112. Согласно «Таншу» — в 797 г. Бутон (II, 196) говорит, что царь жил 69 лет, родился в 718 г. (sa-rta). Цыбиков (Буддист-паломник у святынь Тибета. С. 394) следует Санан Сецену, но также указывает 766 г., данный Пятым Далай-ламой. В Хронике Пэма Карпо (л. 100а) также указывается дата 787 г. Пэма Карпо основывается на Бутоне. В 780 г., согласно «Дэбтэр-онбо», kа, л. 25а, в год избрания императора Дэ-цзуна, старшего сына императора Дай-цзуна, на царство, т. е. в год железа-обезьяны. У Чома де Кёрёши дается дата 788 г., а Франке (Antiquites of Indian Tubet. II. P. 86) указывает 797 г., как и Грюнведель в своем «Padmasambhava und Verwandtes» (Baessler Archiv. Ill, 1. Berlin, 1912).

113. Мути Цэнпо (Mu-khri btsan-po), см. La-dwags rgyal-rabs, л. 33 тибетского текста.

114. «Bod-kyi phyug-ltogs gsum-sñoms» (La-dwags rgyal-rabs, л. 33 тибетского текста).

115. См.: Petech L. A Study on the Cronicles of Ladakh. P. 78.

116. Тибетцам были хорошо известны три военных округа, или наместничества (yul-gsum), на которые делилась территория владений Таримского бассейна в танскую эпоху: Li-yul (Хотан), Z̆u-lig (< кит. Сулэ — Кашгар) и An-se (< кит. Аньси) с административным центром в Куче. В фрагментах частной переписки Кашгар называется Su-lig (< кит. Сулэ), а Хотан — Li или 'U-then (< кит. Юйтянь). См.: Francke А.Н. Tibetan Documents from Chinese Turkestan. P. 37–59; Thomas F.W.: JRAS. 1927; 1928; 1930.

117. См.: Thomas F.W.·. JRAS. 1927.

118. Л. Петех (A Study. P. 77), считает, что форма ju-tse btsan-po есть не что иное, как тибетская передача китайской транскрипции Цзучжи изянъе (Таншу, гл. 216 В, л. 4в).

119. См.: Бутон, пер. Обермиллера. II. С. 196. Согласно л. 33 тибетского текста, Садналег был сыном Мути Цэнпо.

120. В 798 г. арабский халиф, знаменитый Харун ар-Рашид (789–809) послал миссию в Китай договориться о совместных действиях против тибетцев в Таримском бассейне.

121. Год железа-быка, согласно тибетским источникам.

122. Год воды-тигра, согласно Deb-ther sngon-po, kha, л. 5а.

По договору 821/2 г. китайская принцесса была послана в жены тибетскому царю, который потребовал брачного союза (в том же 821 г. китайская принцесса была послана уйгурскому хану).

123. См.: Pelliot P.: TP. XVI. Р. 2; Нackin J. Formulaire Sanscrit-Tibetain. P. 69; Waddell A. Ancient Historical Edict of Lhasa // JRAS. 1909. P. 923, next; 1910. P. 1247, next; 1911. P. 389, next.

Текст договора был высечен на каменных обелисках, поставленных в урочище Гунгга мэру (Gung-ga rMe-ru) на границе Китая, в Лхасе и во дворце китайского императора в Чанъане (см.: Хроника Пятого Далай-ламы, л. 43б). Договор определил границу между Тибетским царством и Китаем. Обе договаривающиеся стороны обязались не переходить установленную границу.

124. См.: Бутон, пер. Обермиллера. II. С. 197.

125. См.: Ibid.

126. Указ был издан во дворце Ходжандо (On-ljan-do) к югу от Лхасы. См.: Бутон, пер. Обермиллера. II. С. 196.

127. Deb-ther sngon-po, л. 25а.

128. Год огня-дракона, согласно Deb-ther sngon-po, л. 5а. Согласно Хронике Пятого Далай-ламы, л. 44б, царь Ральпачан был убит министром Бэтакна (sBas-stag-sna) в 853 г. (год воды-курицы).

129. Tha-mu — тибетская транскрипция китайского имени Тамо в Deb-ther sngon-po, л. 25а.

130. Год железа-обезьяны, согласно Deb-ther sngon-po.

131. См. Хронику Пятого Далай-ламы, л. 45а.

132. См. Ладакскую хронику (France A.Н. Antiquites of Indian Tibet. II, л. 34 тибетского текста).

133. Год железа-курицы (Deb-ther sngon-po, л. 25б).

134. См.: Бутон, пер. Обермиллера. С. 197, след.

135. См.: Там же. С. 201.

136. В городе C̆ang-'in-rtse-mkhar'е в стране миньяков (Mi-ñag-gha´i yul) он слушал Винаю и четыре отдела arama (lin-sde-bz̆i) у ученого go-ron sen-ge-gras.

137. Умер в возрасте 84 лет в 915 г. (год дерева-кабана), см. его биографию в Deb-ther sngon-po, kha, л. 1‒3б. bLa-c̆hen-po похоронен в монастыре dMar-tshang-bla, расположенном к западу от д. Чанцицзай в долине р. Сининхэ, между Синином и Няньбосянем. Монастырь этот, называемый по-китайски Баймасы («Храм Белой Лошади»), неоднократно описывался в русской научной литературе.

138. В Pad-ma'i dkar-po'i c̆hos-'byung, л. 105а, говорится, что первую желтую шапку Гэва Рабсэль дал своему ученику Лушэ (kLu-śes) при отправлении последнего в У и Цанг. После чего обычай этот распространился.

139. См. Хронику Пятого Далай-ламы, л. 46.

140. Lde-dpal 'Khor-btsan в Ладакской хронике, л. 35 тибетского текста.

141. Lha-chen dpal-gyi-mgon, Bkra-sis mgon и Lde-gtsug mgon в Ладакской хронике, л. 35 тибетского текста. О преемниках Палгьигона см. там же, л. 35, след.

142. Tucci G. Indian Paintings in Western Tibetan temples // Artibus Asiae. Vol. VII, 1–4. P. 191–204; Idem. Santi e Brigand. Milan, 1937.

143. По некоторым источникам Lha-lde был сыном ´Khor-re (в монашестве Ye-śes-'od).

См. Das S.Ch.: JASB. 1887. P. 236; 1881. P. 236.

144. Год земли-коня, согласно Deb-ther sngon-po, kha, л. 3б. Существует отдельное жизнеописание Ринчэна Сангпо — Rin-c̆hen bzang-po'i rnam-thar.

145. См.: Tucci G. Indo-Tibetica. II. Rome, 1935. P. 67.

146. Дата основания Толинга не может быть установлена точно. Нами принята дата, указанная С.Ч. Дасом в его «Indian Pandits in the Land of Snow», c. 52. У Санан Сецена приводится дата — 1014 г. (год барса). См. также: Tucci G. Op. cit. Р. 64, next.

147. Согласно «Пагсам чжонсанг» (Calcutta, 1908. Р. 152), Одэ наследовал своему отцу, в то время как братья его, Шиваод и Чангчупод, сделались буддийскими монахами.

Атиша прибыл по приглашению царя Чангчупода.

148. Источники: Deb-ther sngon-po; dPal-ldan Atiśa'i rnam-thar (Жизнеописание Атиши); Das S.Ch. Life of Atisa // JASB. Vol. IX. 1891. P. 46; Idem. Indian Pandits in the Land of Snow // Journal of the Buddhist Text Society of India. Vol. I, 1. 1893. P. 7–31.

149. Deb-ther sngon-po, кн. 6, л. 10б (кунделингское издание), говорит, что Атиша и Накцо перевели Anuttara-Tantra с толкованиями.

150. Полное имя: Гьялвэ Чжуннэ (rCyal-ba´i byung-gnas).

151. Йогин Тилопа жил в середине X в. и, согласно преданию, получил посвящение в учение махамудры («Великий Символ») от духовного просветителя школы каджупа — Ваджрадхары (rDo-rj̄e 'c̆hang).

152. Мила (Mi-la, также Mid-la) представляет собой фамильное имя подвижника, рэпа (ras-pa) означает «одетый в белую шерстяную ткань», согласно обычаю мистического братства, к которому принадлежал подвижник. Его главные ученики назывались «ras-pa skye-mc̆hed brgyad» — «восемь братьев, одетых в шерстяную ткань».

Согласно Deb-ther sngon-po, Ν̄a, л. 12а, Миларэпа родился в год железа-дракона (1040 г.). Согласно «Жизнеописанию», в год воды-дракона (1052/3 г.). Умер Миларэпа в год воды-зайца (Deb-ther sngon-po, гл. VIII, л. 16а).

153. Deb-ther sngon-pο, гл. VIII.

154. О Миларэпе см.: Jaschke Н.А.: ZDMG. XXIII; Rockhill W.W.: American Oriental Society. 1884; Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия. II. СПб., 1893. С. 360–370 (пер. с тиб. А.О. Ивановского); Sandberg G. Tibet and the Tibetans. London, 1906. P. 250–272; Laufer В. Zwei Legenden des Milaraspa. 1901; Idem. Aus den Geschichten und Liedern des Milaraspa. 1902; Idem. Milaraspa. 1922; Bacot J. Le Poète Tibétain Milarepa. Sér. «Les classiques de l'Orient». Paris, 1925; Evans-Wentz W.Y. Tibet's Great Iogi Milarepa. Oxford, 1928.

155. Основанная знаменитым подвижником C̆hos-rje-gtsang-pa-ye-śes-rje школа названа по имени монастыря ´brug-ra-lung. Название Бутана (´brug-yul) происходит от имени этой школы.

156. Среди «верхних» дукпа (stod-'brug) выдвинулся rGod-tshang-pa-mgon-po-rdo-rje (1189–1258).

157. См.: Pelliot P.: TP. 1925–1926. P. 115.

158. Последователи школы шичэпа следуют учению мадхьямиков. Главное отличие этой школы от других направлений тибетского буддизма заключается в храмовых церемониях. Этой сектой был введен обряд чод (gc̆od), состоящий из вызываний божеств и духов с помощью трубы канглинг (rkang-gling) и барабана дамару (damaru).

159. Последователи школы джонангпа не признавали «Праджняпарамиту» за nges-don-gyi mdo. Основными сочинениями школы были Saṃdhinirmocana-sūtra и Kālacakra-tantra. Согласно Шераб Гьялцэну, понятие parinispanna (yangs-grub) в изложении Saṃdhinirmocana-sūtra соответствует понятию stong-gzugs (санскр. śūnya-rūpa) системы Калачакра. Цонгкхапа считал учение джонангпа еретическим. Большинство монастырей джонангпа было разрушено во время Пятого Далай-ламы. В настоящее время школа находится в большом упадке и мало чем отличается от ньингмапа («старообрядцы»),

160. Bu-ston gsung-'bum, т. 21, л. 92а.

161. Первые каталоги тибетского Канджура, как известно, были составлены в царствование царя Тисонг Дэцэна (755–797) и известны по названию царских дворцов в Ярлунге. Это dkar-c̆hag-'phang-thang-ma и dkar-c̆hag-ldan-dkar-ma.

162. Развалины Наланды лежат к югу от д. Баргаон в 12 км от Раджагрихи, древней столицы Магадхи. Викрамашила была расположена около Султанганджа в Бхагалпуре. Основана Дхармапалой в IX в. н.э. А. Банерджи (А probable site of Vikramasila // JBORS. XV. P. 263) считает, что Викрамашила была расположена в Keur около Наланды.

163. Этот лама обычно считается основоположником этого метода в Тибете. Возможно, однако, что изучение буддийской философии при помощи диспутов впервые возникло в Тибете в среде малораспространенной школы цэнньипа (mtshan-ñid-pa). Чойкьи Сэнгэ был автором оригинального труда по логике на тибетском языке, а также составил толкование на «Прамана-винишчая» (Pramana-viniścaya), сочинение знаменитого Дхармакирти.

Тангутское царство (Си-Ся)

(X‒XIII вв.)

1. Орхон: tangut. Согдийский список стран и народов, опубликованный W.B. Henning´oм (Sogdica. London, 1940. P. 8, 11), имеет форму t'gwt. Сравн. скифские (сака) формы: ttaṃggāt (Bailey H.: JRAS. 1939. P. 89). Также ttāgūtta ~ ttaṃhatta (Bailey H.: BSOS. IX. P. 542).

2. Невский Н.А. О наименовании тангутского государства // ЗИВАН. T. II. С. 129, след. В тибетской литературе встречаются названия поколений: śār-mi-ñag — «восточные миньяки», lho-mi-ñag — «южные миньяки», byang-mi-ñag — «северные миньяки». См. rgyal-rabs Bon-gyi-'byung-gnas, изд. С.Ч. Даса. С. 30.

3. Deb-ther sngon-po, II, kha, л. 1.

4. Тибетская транскрипция передает через gha звонкий заднеязычный проточный, свойственный наречиям Северо-Восточного Тибета.

5. Hor-c̆hos-'byung, изд. Huth'a. С. 18 тибетского текста, с. 27 перевода.

6. Изд. Шмидта. С. 102, 103.

7. Невский Н.А. О наименовании тангутского государства. С. 137.

8. О родстве тангутов Си-Ся с миньяками говорит и Г.Е. Грумм-Гржимайло в своем труде «Западная Монголия и Урянхайский край» (т. II. С. 375, прим.). К этому следует добавить, что в Кукунорской области еще встречается много названий местности, связанных с именем миньяк, например Mi-ñag rgyal-rgod. Один из лавранов (ламский дворец) Кумбума называется Mi-ñag sgar-ba. Среди шара-йогуров провинции Ганьсу еще сохранилось название поколения миньяк (у Потанина — мняг, см.: Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия. T. I. С. 441), также у Маннергейма, где это поколение названо — mi-nack (см.: Mannerheim К. A visit to the Sarö and Shera-Yögurs // JSFOu. 1911. XXVII. P. 33, отд. оттиск). В XVII в., согласно Пятому Далай-ламе (gsung-’bum, т. XVI, л. 305а), в Амдо было пять начальников областей, или nang-so, и среди них один mi-ñag nang-so («Zi-па nang-so, z̆ing-skyong nang-so, mDo-pa nang-so, mi-ñag nang-so и argya-nang-so-'di-la A-mdo'i nang-so-rnam-Inga z̆er» — «эти пять называются пять начальников Амдо»). Теперешняя область Миньяк лежит к югу от Дэргэ и пяти восточных владений Хор (Hor-se-kha-lnga) и к северо-востоку от г. Литанг по переправе через р. Ньяг-Чу (Ñag-c̆hu) и соответствует китайскому округу Чжаньдуй. См.: География Тибета Миньчжул Хутукты. С. 46. У.В. Рокхил (The Land of the Lamas. 1891. P. 218, note) ошибочно понял название миньяк как sMan-ña-k'а, т. е. «нижняя долина р. Нья-чу» (читай Ñag-c̆hu). В современном произношении название племени произносится mi-ñaga ~ mi-ñar ~ miña ~ то-ñа, последнее произношение, видимо, и слышал Рокхил, и оно, вероятно, дало ему повод объяснить слышанное им имя как sMan-ña-k'а. У Hodgson'a встречаем форму maniak, у Бабера — форму menia.

9. Таншу, гл. 221 А, л. 1а, 2б. Род Тоба ~ Топа еще сохранился среди северокукунорских панагов. См.: Rockhill W. W. Diary of a Journey through Mongolia and Tibet. 1894. P. 114. В «Сунши», гл. 485, л. 1б, говорится, что князья Си-Ся назывались Тоба. В «Ляошу», гл. 115, л. 2б, читаем, что Си-Ся являлись потомками рода Тоба, основавших династию Вэй, но, конечно, тангуты Си-Ся ничего общего не имели с тюрками-тоба IV‒VI вв. (386–534).

10. Таншу, гл. 221 А, л. 3.

11. О путешествии Гао Цзюйхуэя см.: Rémusat A. L'Histoire de la ville de Khotan. P. 75–81.

12. Во время тангутского набега 1035 г. на Дуньхуан в одном из его пещерных храмов была замурована потайная комната, открытая в 1900 г., откуда П. Пеллио и А. Стейн вывезли свои богатые собрания рукописей и писанных образов.

13. Бичурин Н.Я. (Иакинф). История Тибета и Хухунора. T. II. С. 49.

14. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Указ. соч. T. I. С. 248–258; T. II. С. 1–122.

15. Laufer В. The Si-hia Language. A Study of Indo-Chinese Philology // TP. XVII. 1916. P. 1–126; Bernhardi A., Zach V.: OZ. Bd. VII. 1919. S. 232–238.

16. Словарный материал, находящийся у Huntor'a (Comparative Dictionary of the Languages of India and High Asia. London, 1868), совершенно недостаточен и должен быть проверен на местах.

17. Nevski N. A brief manual of the Si-hia characters with Tibetan transcriptions // The Osaka Asiatic Society. March, 1926; Рецензия П. Пеллио: TP. XXIV. 1925–1926. P. 399; Иванов А.И. Zur Kenntnis der Si-hia Sprache // ИАН. 1909. C. 1221.

18. Pelliot P.: TP. XXIV. 1925–1926. P. 409, suiv.

19. Гл. XVIII, л. 45, приведена у П. Пеллио (JA. 1914. P. 20, observ., отд. оттиск), см. также: Pelliot P.: TP. XXVI. Р. 135. Печатание канона производилось в Ханчжоу (Чжэнцзян) под наблюдением монаха Гуаньчжуба, который напечатал до 30 экземпляров нового издания и послал их в Ганьсу. Тот же Гуаньчжуба напечатал тибетские тексты и послал их в Тибет.

20. Город входил в состав провинции Ицзинайлу — Ецзина Марко Поло, откуда, вероятно, современное название реки — Эдзин-Гол.

21. О находках в Хара-Хото см.: Козлов П.К. Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото. М., 1923. Гл. IV, XXV, XXVI—XXVIII; Иванов А.И. Страница из истории Си-Ся // ИАН. 1911. С. 831–836; Он же. Документы из города Хара-Хото // Там же. С. 811–816; Pelliot P. Les documents chinois trouvés par la Mission Kozlov à Khara-Khoto // JA. 1914.

22. См.: Stein A. Innermost Asia. Vol. I. P. 435–453.

23. Козлов П.К. Северная Монголия. Краткий отчет о Монголо-тибетской экспедиции Гос. Русского географического общества 1923–1926 гг. М. ― Л., 1928. С. 35–41.

24. Уже академик С.Ф. Ольденбург в своем труде «Материалы по буддийской иконографии Хара-Хото» (С. 77, прим. 1) отмечал сходство «ладакских» (вернее, гугэских) образов собрания Шлагинтвейта с образами Хара-Хото.

25. В области Амдо и Цонгка утвердился Тидэ, сын Одэ. См.: Das S. Ch. Contributions on the Religion, History, etc. of Tibet // JASB. 1881. P. 239.

В Жизнеописании Цонгкхапы говорится, что Sar Tsong-kha в нижнем Амдо, родина тибетского святителя, входила в состав вассального владения царей Нгари. См. rj̆e-rin-po-c̆he'i rnam-thar, л. 1. О западнотибетской школе живописи см. работы Дж. Туччи, посвященные храмам Спити‒Кунавара и Тцапаранга: Tucci G. Templi del Tibet occidentale e il loro symbolismo artistico. I. Spiti‒Kunavar; II. Tsaparang // Indo-Tibetica. III. Rome, 1936.

26. Ольденбург С.Ф. Материалы по буддийской иконографии Хара-Хото // Материалы по этнографии России. T. II. Русский Музей, СПб., 1914.

27. Описан у Ольденбурга (Указ. соч. С. 26, след.).

Чжурчжэни (1114–1213 гг.)

1. См.: ТР. 1930. Р. 297, 336.

2. См.: Chavannes E. Voyageurs chinois chez les Khitan et les Jou-tchen // JA. I. 1897. P. 378; Wieger L. Textes historiques. Vol. II P. 1621.

3. На северо-западе цзиньские владения граничили с кочевьями татар (Буир-Нур — Халхин-Гол — Хинган) и монголов между рр. Онон и Керулен. На западе — с сильным царством Си-Ся.

Средняя Азия после падения Саманидской империи.

Караханиды (XI‒XII вв.)

1. Академик В.В. Бартольд (12 Vorlesungen. S. 87) указал на отождествление тюркского национального героя Алп-тонга с иранским Афрасиабом. Главным источником по истории Караханидов является труд Джамала Карши — «Мулх̣ак̣āт ас̣-с̣урāх̣», данные которого Бартольд считает более достоверными. Попытку хронологии илекханов на основании Ибн ал-Асира дал E. Zambaur (Manuel de généalogie et de chronologie pour l'histoire de l'Islam. Hanovre, 1927. P. 206–207).

2. Махмуд ал-Кашгари. Диван. I, 288.

3. Табари, изд. de Goeje. III, 44.

4. Barthold W. Turkestan. P. 28, next.

5. См.: TBOPAO. 4. VII. C. 32, след.; см. также: Махмуд ал-Кашгари. Диван I, 36, след.

6. Сельджукские вожди назывались субаши — «военачальник».

7. Ибн ал-Асир, изд. Торнберга. IX, 322.

8. Махмуд ал-Кашгари. Диван I, 56.

9. Гардизи, изд. Бартольда. С. 13; Barthold W. Turkestan. P. 283.

10. Махмуд ал-Кашгари. Диван. I, 57. Русское печенег передает тюркское пачанаг.

11. См: Известия РАН. 1924. С. 246.

12. Казвини, изд. Вюстенфельда. II, 394.

13. Изд. de Goeje. С. 274.

14. Сохранилось известие о пребывании имама Калимати при дворе этого хана около 960 г. и о принятии ислама целым тюркским племенем. См.: Сам'ани. Китāб ал-Ансāб. Изд. Марголиуса (GMS. XX, 486); Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 79.

15. Джузджани, пер. Раверти. II. С. 902, прим.

16. Barthold W. Turkestan. P. 257, next.

17. Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 80, folg. У тюрков Баласагун назывался Куз-улус или Куз-орду.

18. Диван. I, 114.

19. Barthold W. Turkestan. P. 268.

20. Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 84.

21. См.: Müller F.W.K. Uïgurica. Bd. II. S. 6.

22. Barthold W. Turkestan. P. 270.

23. Ibid. P. 273.

24. Здесь следует отметить, что в 1027 г. султан Махмуд получил письмо от «владетелей Китая и правителей тюрков», датированное годом мыши. См.: Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 89.

25. Джузджани, пер. Раверти. II, 904, прим.

26. Диван. I, 116.

27. Brockelmann С. Altturkistanische Volkspoesie. I // Hirth Anniversary Volume. S. 1, folg.

28. Туркмены так называют оседлых жителей Хивы. См.: Barthold W. 12 Vorlesungen. S. 91.

29. Махмуд ал-Кашгари. Диван. I, 319.

30. См. текст этого письма у В.В. Бартольда (Turkestan. Р. 276, next).

31. Ибн ал-Acup, изд. Торнберга. IX, 211.

32. О встрече Махмуда с Кадыр-ханом см.: Barthold W. Turkestan. P. 283.

33. Бейхаки, изд. Морлея. С. 583.

34. Изд. de Goeje. VI, 28, 31.

35. Бартольд В.В. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью. 1893–1894 гг. СПб., 1897. С. 82, след.

36. Бейхаки, изд. Морлея. С. 91. Легенду о происхождении имени кипчак см.: Рашид ад-Дин, изд. Березина. VII, 23. Занятие обширной степной территории кипчаками происходило стихийно и не привело к образованию степной кочевой империи. Кипчаки долго сохраняли старые шаманские верования и обычаи. Ислам стал проникать в их среду лишь в XII в. Название Дешт-и Кипчак («половецкая степь») впервые встречается у Насир-и Хусрау. См.: Бартольд В.В. Новый труд о половцах // Русский исторический журнал. Кн. 7. 1921. С. 148.

37. Изд. Торнберга. X, 399.

38. Bang W., Marquart J. Osttürkische Dialektstudien. S. 102.

39. О тюрках-кипчаках см.: Marquart J. Streifzüge; Bang W., Marquart J. Osttürkische Dialektstudien; Barthold W.: Encyclopaedia of Islam. Vol. II. P. 1022; Pelliot P. A Propos des Comans // JA. XV. 1920. P. 127; Hudūd al-'Ālam, пер. В. Минорского. С. 315–317.

40. Очерк истории туркменского народа // Туркмения. I. Л., 1929.

41. Изд. Феррана. С. 116.

42. Тамгач ~ табгач. Западные тюрки переняли арабское название Китая — Син (< иран. Чин). В XI в. различали между Син — северный Китай и Масин (< иран. Мачин) — южный Китай. На монетах встречается арабский перевод титула малик ас-Син — «царь Китая».

43. Barthold W. Turkestan. II. P. 304.

44. Ibid. P. 221.

45. Розен В.Р. Арабские сказания о поражении Романа Диогена Альп-Арсланом // ЗВОРАО. 1886. T. I. С. 19–252.

46. О влиянии иранского эпоса на «Кудатгу-билик» см.: Самойлович А.Н. Иранский эпос в тюркских литературах Средней Азии // Сб. «Фердовси. 934–1934». Л., 1934. С. 161–167; Barthold W. The Bughra-khan mentioned in the Qudatqu-bilik // BSOS. Vol. III, 1. 1923. P. 151–158.

47. Barthold W. Turkestan. II. P. 318.

48. Ibid. P. 341. В настоящее время надпись, украшавшая минарет, находится в бухарском музее.

49. О памятниках Узгенда см.: Щербина-Крамаренко Н.Н. По мусульманским святыням Средней Азии // Справочная книжка по Самаркандской области за 1896 г.

50. Литература о караханидах (илекханах): Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Ч. II. СПб., 1900. С. 266, след.; Dorn В. Über die Münzen der Ileke oder ehemaligen Chane von Turkistan // Mél. As. VIII. P. 703, suiv.; IX. 55, suiv.; Radloff W. Das Kudatku-bilik. St.-Pbg; Crenard F. La légende de Satok Boghra-Khân et l'histoire // JA. Ser. 9. Vol. XV. 1900. P. 5, suiv.

Каракитаи

(XII‒XIII вв.)

1. Ибн ал-Acup, изд. Торнберга. IX, 209, след.

2. Pelliot P.: Revue Orient. Chrét. 1922–1923. P. 24.

3. О походе Елюя Даши см.: Джувейни. Та'рӣх-и Джāхан-гушай. Изд. Казвини. II, 86, след. В походе в Мавераннахр Елюя Даши сопровождали монголы — джаджират (Ляоши, гл. 30, л. За).

4. Согласно Ибн ал-Асиру, XI, 57.

5. Изд. Казвини. II, 88. См.: Barthold W. Turkestan. P. 327.

6. О письме Атсыза к Тӯтӣ-беку, вождю гузов, см.: Barthold W. Op. cit. P. 330, next.

7. Пер. А. Малеина. С. 24.

8. О другой версии борьбы между карлуками и самаркандским ханом см.: Barthold W. Op. cit. P. 334.

9. См.: Ibid. P. 337, note 2.

10. См.: Ibid. P. 348.

11. К сожалению, мы ничего не знаем о ходе событий в Трансоксиане в конце XII в. О различных версиях борьбы Хорезма с каракитаями см.: Barthold W. Op. cit. P. 355, next.